-  Филька говоришь, преставился, - старик снял шапку и перекрестился, - что ж, Бог ему судья. А искать-то… Точно не скажу, но люди видели их как-то недавно возле Поганых прудов. Вроде они где-то там проживают.

    -  Спасибо, отец, - поблагодарил я. - Если найдем, то с меня причитается. А не скажешь еще, какой Верста с лица, а то я его завернутого тряпкой видел, встречу - не признаю.

    -  Так обыкновенный, человек как человек, только мал ростом.

    -  Рост его я знаю, а волосы у него какие, глаза?

    -  Волосы обыкновенные, как у тебя, только чуток будут темнее. А глаза… Маленькие глаза у него, узкие и как будто буравчики. Смотрит, словно дырку в тебе вертит.

    -  Бороду носит? - задал я очередной наводящий вопрос.

    -  Нет у него бороды, волоса, видать, не растут, а лицо желтое, и кожа на нем как бы натянутая.

    То, как старик описал Версту, было для меня бесценно. Человека с такой характерной внешностью можно было без большого труда найти не то, что в одном районе, в городе.

    -  Вот тебе, отец, ефимка, чтобы было, на что попа позвать, если, не дай Бог, понадобится, - сказал я, прощаясь. - Пусть твой Данила быстрей выздоравливает.

    Глава 18

    -  Ну что, понял теперь, на кого мы охотимся? - спросил я Алексия. - Поверь на слово, один такой гаденыш десяти разбойников стоит. Парень такой серьезный, что я, пожалуй, еще и не встречал.

    -  И куда мы теперь? - спросил Алексий, задумчиво почесав затылок. - На Поганые пруды?

    -  Да, есть там у меня одна знакомая девушка. Может, ее родные смогут разузнать, где наш малыш прячется. Только сначала сходим в Кремль за лошадьми, а то пешком мы много не находим.

    У Царского двора у меня произошла непредвиденная встреча. Только мы с Алексием начали подниматься по центральной лестнице, как меня окликнул по имени какой-то человек и, когда я обернулся, поманил рукой, Я пригляделся и узнал своего старого знакомого, холопа Екушина Кирилыча. Видимо, по случаю визита в Кремль, он приоделся и выглядел состоятельным горожанином.

    -  Здравствуй, боярин! - вежливо поздоровался он, отвешивая соответствующий случаю поклон. - А я к тебе по нашему делу.

    -  Вот уж кого не ждал, - ответив на приветствие, сказал я, - думал, ты про меня уже забыл.

    -  Как можно, договор дороже денег, обещал тебе дело сделать, и выполнил.

    -  Неужели дьяка привез? - поразился я.

    Наш договор был именно о том, что Кирилыч возьмет по-тихому дьяка Екушина в плен и сдаст его мне.

    -  Вот привезти не привез, - сокрушенно сказал Кирилыч, - маленькая промашка вышла. Напоил я его, как ты советовал, беленой, а он возьми да помри. Так что я теперь и не знаю, как мы с тобой разойдемся.

    -  Получается, он умер? - уточнил я, невольно становясь заказчиком убийства.

    -  Завтра отпевают, - сняв шапку, доложил холоп. - Так я, значит, насчет денег, сразу отдашь или как?

    Новость оказалась так неожиданна, что я не сразу нашел, что ответить. Мы с Кирилычем договаривались, что он напоит дьяка Дмитрия Александровича и привезет его мне. Сторговались на четырнадцати цехинах, они же по другому именованию дукаты или, как их еще называли в Москве, червонцы.