-  Так вот, тот, которого я заколол, один из самых страшных убийц в Москве. А самый страшный - его оставшийся в живых товарищ. Ты слышал, что сегодня ночью у себя дома зарезали посольского дьяка Екушина с тремя стрельцами?

    Федор вновь утвердительно кивнул.

    -  Это его работа. Я убил его товарища, и он хочет мне отомстить. Пока не удастся с ним сладить, ни тебе, ни царевне нельзя находиться рядом со мной, он охотится на меня, но не пожалеет никого, кто будет рядом. Поэтому пока обходитесь без меня.

    То, что я сказал, было чистой правдой, ну, может быть, я чуть сгустил краски, чтобы Годуновы не мешали мне решить вопрос с Верстой.

    -  Так вот почему ты вчера не захотел пойти со мной! - просветлел лицом царь.

    -  Именно! Потому прости, государь, но у меня совсем мало времени. Я узнал, где этого разбойника недавно видели, и если не поспешу, он улизнет.

    -  А если я прикажу его изловить?

    -  Его все так боятся, что никто ничего не станет делать. Он очень страшный человек.

    -  А ты сможешь с ним справиться? - с тревогой спросил он.

    -  Не знаю, мне помогает товарищ, надеюсь, вдвоем совладаем.

    -  Ладно, только будь осторожнее. Да, а что мне сказать Ксении?

    -  Передай, что я все время думаю о ней и, как только управлюсь с душегубом, сразу же продолжу лечение.

    -  Счастливо тебе, возвращайся скорее, а то нам без тебя скучно.

    Я уже хотел уйти, но подумал, что неизвестно как сложатся обстоятельства и решил предпринять еще одну попытку хоть как-то пробудить его к действию.

    -  Федор, - сказал я, подойдя к нему вплотную, - ты что-нибудь собираешься делать для спасения семьи?

    Лицо его сразу же приобрело страдальческое выражение.

    -  Ну, что ты от меня хочешь, что я могу! Пусть как Господь даст, так и будет!

    Начинать разговор о смысле жизни, судьбе и противодействии обстоятельствам у меня не был времени, потому я заговорил на конкретную тему:

    -  Федор, я не знаю, как сложатся обстоятельства, потому советую тебе на всякий случай подготовиться к побегу. Возьми из казны деньги, поговори с матерью и Ксенией. Если появится опасность, бегите в Европу. Только не через Литву…

    Я говорил, а Федор слушал с таким скучающим выражением лица, что я понял всю бесполезность своих усилий.

    -  Ладно, если у меня все обойдется, тогда и обсудим, что делать дальше, - сказал я, обнимая его за плечи.

    -  Удачи тебе, - пожелал он, ласково глядя мне в глаза и виновато улыбаясь. - Не сердись, но…

    Что он хотел сказать этим «но», я так и не узнал, повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

    В царских сенях мне встретился Федя из Гончарной слободы. Он был в новом кафтане и шапке, выглядел довольным и цветущим. Единственно, что осталось от былого облика, - повязка на щеке, которой они менялись с царем, когда тот выходил из Кремля.

    Похоже, было на то, что за время моего короткого отсутствия тут многое изменилось, о чем царь забыл мне рассказать.

    -  Ну, как у тебя дела? - задал я обычный при случайной встрече вопрос.

    Федя довольно улыбнулся.

    -  Сам посмотри! - ответил он и как модель повернулся на каблуках, давая мне возможность полюбоваться своей новой экипировкой. - Живем, не тужим! Вчера я за батюшку царя к обедне ходил!

    -  Понятно, - машинально ответил я.