-  Понятно, - машинально ответил я. Кажется, мощнейший из человеческих стимулов, тяга к воспроизводству вида, побудил «батюшку» самому проявить инициативу.

    -  А как Маруся?

    -  Она сейчас у царевны, ты знаешь, они подружились! Так-то, брат, выходит, не боги горшки обжигают, - снисходительно сказал Федя, употребив не совсем привычное в наших отношениях обращение «брат». Раньше он себе такой фамильярности не позволял. Люди росли на глазах!

    -  А чем они занимаются? - не без элемента ревности, поинтересовался я. Как-то у меня не очень складывалось представление, что могли найти общего Ксения и Маруся.

    -  А чем девкам заниматься, наряды, поди, меряют.

    -  Дай-то Бог, ну ладно, удачи тебе.

    Мы разошлись, и я направился в главный «вестибюль», где оставил дожидаться своего приятеля. Изменения в отношениях между главными персонажами, свидетелем которых я стал, заставили задуматься, не выпускаю ли я из рук инициативу. Маруся была не слишком подходящей советчицей для пылкой, избалованной царевны.

    В дворцовых сенях, как обычно в такое время толклось много народа, и я не сразу увидел Алексия. Он стоял в дальнем углу и разговаривал с каким-то священником. Я хотел подойти, поторопить, но узнал в его собеседнике патриарха. Архиерей стоял ко мне спиной и, склонив голову набок, внимательно слушал моего приятеля.

    Тот что-то увлеченно говорил, помогая себе рукам. Пришлось ждать конца их разговора.

    Как известно, что хуже нет ждать и догонять. Беседа Алексия с патриархом Иовом затягивалась. Я без дела слонялся по сеням, жалея, что не зашел увидеться с царевной. Наконец затянувшийся разговор подошел к концу. Патриарх благословил Алексия, тот поцеловал ему руку, и Иов прошел в царские покои. Я подошел к Алексию.

    -  Видел, с кем я говорил? - спросил он каким-то неестественным для него взвинченным голосом.

    -  Да, с патриархом.

    -  Ты понимаешь, я говорил с самим патриархом! - как-то благостно проговорил он, смотря мимо меня затуманенными глазами. - Его Святейшество рукоположил меня в сан священника!

    -  Поздравляю. Очень рад за тебя! - искренне поздравил я Алексия с осуществлением мечты.

    -  Теперь мне и смерть не страшна, - сказал он со слезами на глазах.

    Я и раньше, до его рукоположения, не очень замечал за ним робости и страха смерти, но оставил комментарии при себе. Единственно, чего боялся я, это того, что сейчас вместо поисков Версты мы начнем праздновать посвящение. Однако отец Алексий даже не вспомнил о своей пагубной страсти, напротив, его потянуло на подвиги.

    -  Давай быстрей ловить душегуба и врага рода человеческого! - переходя из одной крайности в другую, воскликнул он, нетерпеливо топая ногой.

    -  Давай, - с облегчением согласился я и пошел на конюшню за лошадьми.

    Глава 19

    До Поганых прудов мы с отцом Алексием добрались быстро и без проблем. Спасенная or домогательств сластолюбивого посольского дьяка Екушина, Даша жила в непосредственной близости от этих самых пресловутых прудов, почему-то считающихся чистыми вот уже более двухсот лет. Не знаю, как сейчас, я давно не был в том районе столицы, но в XVII веке запах у них был тошнотворный. В эти славные исторические водоемы все местные ремесленники, в основном, мясники и кожевенники, без зазрения совести сбрасывали отходы своего производства.

    Дом Дарьи я нашел сразу.