Изменить размер шрифта - +
  Оружие  было  не  новым.  В  годы  перед  Второй

сатанинской  войной  исчадия  создали  вариант  револьвера  с более коротким

стволом,  а  еще  автоматические  пистолеты  и  винтовки,  которые  стреляли

гораздо  точнее  этих.  Однако  и  новое  оружие  не  спасло  их  от полного

уничтожения.  Иеремия  своими глазами видел гибель Вавилона. Диакон приказал

сровнять  его  с  землей,  разобрать  по  камушкам,  пока не осталась только

плоская бесплодная равнина. Старик вздрогнул при этом воспоминании.

     Раненый  застонал и открыл глаза. Глядя в них, Иеремия ощутил леденящий

страх.   Глаза  были  голубовато-серыми,  дымчатыми,  как  зимнее  небо,  их

пронзительный взгляд словно читал в его душе.

     - Как  вы  себя  чувствуете?  -  спросил  он,  стараясь  унять  бешеное

сердцебиение.  -  Раненый  заморгал  и  попытался  приподняться.  -  Лежите,

лежите, друг мой. Вы были тяжело ранены.

     - Как я попал сюда? - Голос был тихим, слова звучали мягко.

     - Мои  друзья  нашли  вас  на  равнине. Вы упали с лошади. Но перед тем

побывали в огне, и в вас стреляли. Раненый глубоко вздохнул и закрыл глаза.

     - Не помню, - проговорил он наконец.

     - Бывает, - сказал Иеремия. - Болевой шок от ран. А кто вы?

     - Не помню... - Он заколебался. - Шэнноу. Я Йон Шэнноу.

     - Бесславное  имя,  друг  мой.  Отдыхайте,  а я зайду вечером покормить

вас.

     Раненый открыл глаза, протянул руку и взял Иеремию за локоть.

     - А кто вы, друг?

     - Иеремия. Странник. Раненый откинулся на подушку.

     - "Иди  и  возгласи  в уши дщери Иерусалима", Иеремия, - прошептал он и

снова погрузился в глубокий сон.

     Иеремия  выбрался  из  фургона  и  притворил за собой заднюю деревянную

дверь.  Исида  уже  разложила  костер.  Он увидел, что она собирает травы на

речном  берегу,  и в солнечных лучах ее короткие светлые волосы блестят, как

чистое  золото.  Он почесал в седой бороде и пожалел, что ему не на двадцать

лет  меньше.  Остальные десять фургонов образовали кольцо на берегу, и возле

них  уже  горели  три  костра для вечерней стряпни. Он увидел, что у первого

стоит на коленях Мередит и режет морковь в висящий над огнем котелок.

     Иеремия  неторопливо  прошел  по  траве  и  скорчился на земле напротив

молодого ученого.

     - Жизнь  под  солнцем  и звездами пошла вам на пользу, доктор, - сказал

он шутливо.

     Мередит смущенно улыбнулся и отбросил с глаз светло-рыжую прядь.

     - И  очень,  менхир  Иеремия.  С каждым проходящим днем я чувствую себя

сильнее.  Если  бы больше людей из городов могли бы побывать в этих краях, я

уверен, жестокостей творилось бы меньше.

     Иеремия  промолчал  и  устремил  взгляд на огонь. Его опыт говорил ему,

что  жестокость  всегда  гнездится  в  тени  человека  и  где бы ни проходил

человек,  зло всегда следует за ним.

Быстрый переход