-  Но  заруби себе на носу, фургонщик, я разделяю мнение Крейна о таких, как

вы.  Вы - пятно на Господней земле. Как говорил Диакон, "среди нас нет места

падальщику.  Мы приветствуем только тех, кто строит города Господни". Завтра

к вечеру чтобы духа вашего не было на землях Чистоты.

                                   * * *

     Шэнноу  ехал  на  север  в  сторону  плато.  Под  ним был гнедой мерин,

молодой  и  сильный,  но  он устал за ночь и дышал тяжело. Шэнноу спешился и

повел  коня в деревья в поисках пещеры или хотя бы поляны, укрытой от ветра.

Он замерз, и им овладело уныние.

     Потеря  памяти тяготила его, но он мог ее терпеть. Однако что-то другое

грызло  его в замкнутых глубинах его сознания. Этой ночью он убил многих, но

для  Иерусалимца  в этом не было ничего нового. "Я не искал боя, - сказал он

себе.  -  Они  рыскали  в  поисках крови и нашли ее. Свою собственную кровь.

Такова  цена  насилия".  И  все-таки мысль об убитых им его тяготила. Шэнноу

споткнулся,  силы  оставляли его. Он понимал, что его раны еще слишком свежи

для  таких  блужданий, но заставил себя идти дальше. Деревья стали гуще, и в

обрыве   слева   он   увидел   расселину.   "Сойдет",   -  подумал  он.  Но,

приблизившись, он заметил на обрыве отблески костра, горящего в расселине.

     - Э-эй!  -  окликнул он. Подходить незваным к костру в такой глуши было

бы  неразумно. Страх перед разбойниками царил повсюду, и внезапное появление

незнакомца могло сделать его мишенью перепуганных путников.

     - Входи!  -  донесся голос, отдавшийся в расселине пугающим эхо. Шэнноу

накинул  полу  плаща  на  рукоятку  правого  пистолета  и, ведя мерина левой

рукой,  приблизился  к  расселине.  Узкой  она была только у входа, а дальше

расширялась  в  грушевидный  грот.  У костра, над которым на вертеле жарился

кусок  мяса,  сидел  старик  с  седой бородой по пояс. В глубине грота стоял

стреноженный  мул.  Шэнноу  отвел туда мерина и забросил поводья ему на шею.

Затем подошел к седобородому.

     - Добро  пожаловать  к  моему  огню,  -  сказал старик глубоким басом и

протянул руку. - Можете называть меня Джейком.

     - Йон Шэнноу.

     - Добро  пожаловать,  мистер Шэнноу. Я все смотрел на это мясо и думал:

многовато  для  тебя,  Джейк.  А  теперь  Господь  послал  мне сотрапезника.

Издалека путь держите?

     Шэнноу   покачал   головой.   Им   овладела   неизбывная  усталость,  и

привалившись спиной к каменной стене, он вытянул ноги перед собой.

     Джейк наполнил кружку чем-то горчим.

     - Ну-ка выпей, малый. Очень бодрит, а сахару в нем тонна!

     Шэнноу отхлебнул. Напиток был густой и горько-сладкий.

     - Спасибо, Джейк. Отличная штука. Скажите, Джейк, я вас знаю?

     - Может  быть,  сынок,  мир  ведь  тесен.