Однако, покончив с едой, тоже достал из сумки свежую рубаху из темно-синего шелка, натянул шаровары, добротные сапоги, опоясался саблей и вышел из бани. Огляделся, подобрал у изгороди иссеченный чурбак, на котором, видно, не первый год кололи дрова, отнес к бане и уселся на него, привалившись к теплой бревенчатой стене, зажмурившись и подставив лицо солнцу.

    -  Ей, мил человек. А правду сказывают, что ты боярин тайный и от княжеского гнева прячешься?

    Олег с удивлением поднял голову. Перед ним стояла уже знакомая голубоглазая туземка, что направила его позавчера на этот двор. Только на этот раз красотка выглядела куда более броско: по лбу поблескивал венец из серебряных монет, ограничивающийся большими височными кольцами, волосы укрывала бисерная сетка, на плечах лежал платок с красным набивным рисунком по краю. На расшитом катурлином сарафане красовался наборный поясок из чередующихся медных блях и крупных жемчужин неровной формы. Впрочем, такая она тут была отнюдь не одна. На дворе успело собраться не меньше полусотни деревенских - женщин, мужиков, подростков. Все одеты, как на праздник, и все делают вид, что забрели сюда случайно - глядят по сторонам, мнутся у сараев и изгороди. Некоторые, правда, беседуют между собой.

    -  Так ты и вправду боярин?

    -  Тебе-то чего? - Поняв, что слухи уже поползли, Олег спорить не стал. Всё равно бесполезно. - Я к тебе первой попросился. Коли погнала, чего теперь спрашивать?

    -  А ты тогда без сабли был, боярин… - оценила она богатый поясной набор ведуна.

    -  Смотрела плохо. Рядом она, на телеге лежала.

    -  А у тебя рукоять меча и впрямь из самоцветов собрана?

    -  Какая есть. - Разве объяснишь здешним обитателям, что такое прозрачная пластмасса и как легко ее можно красить пастой от обычной шариковой ручки?

    -  Дай глянуть…

    -  Ку-уда! - чуть не хлопнул ее по ладони Середин. - Мужской инструмент бабьих рук не терпит!

    -  Да надо мне оно… - обиделась девица и пошла к навесу.

    И тут с улицы донеслось:

    -  Едут, едут!!!

    Перед воротами пробежали несколько босоногих мальчишек, а следом показались пятеро богато одетых гостей: в зипунах и подбитых лисой шубах, в высоких шапках из горностая [3] и бобра. Первым шествовал осанистый рыжебородый мужик. На вид - лет сорока, не больше, однако с высоким резным посохом и в длинном, почти до пят, зипуне яркого небесного цвета, с кручеными желтыми шелковыми шнурами, пришитыми снаружи вдоль всех швов.

    Мужик остановился перед воротами, но повернулся к ним спиной, ткнул посохом в направлении вала:

    -  Тудыть, что ли?

    -  Нет, нет, странник! - вернулись назад мальчишки. - С другой стороны.

    -  Туда? - повернулся на треть оборота мужик.

    -  Да нет, нет! Здесь, сюда!

    -  Тут? - наконец в повернулся в нужную сторону гость.

    -  Тута! - радостно заорала малышня.

    -  Ну так, слуги мои верные, наградите проводников наших богатыми дарами…

    Дети кинулись к сватам, и те, что шли позади, начали раздавать им пряники и печенье. Мужик же шагнул в ворота, сделал несколько шагов, остановился посреди двора, стукнул посохом оземь, скинул шапку, поклонился на все четыре стороны и громогласно вопросил:

    -  Кто хозяин в доме сем богатом? И да будут долгими его дни, да даст ему Сварог-батюшка здоровья богатырского, детей без счета, прибытков многих и разных.