– Что, интересно, почему?

– Нет, просто… я терпеть не могу, когда меня толкают. С большинством из тех, с кем приходилось встречаться, у меня были весьма натянутые отношения – а в толпе я чувствую себя просто ужасно.

– Зачаточные телепатические способности плюс, подозреваю, эмпатия, – произнес Кеннард. – То есть вы улавливаете достаточно, чтобы чураться любого физического контакта.

– Ну, не то чтобы совсем уж любого… – усмехнулся Кервин.

Брови Кеннарда взлетели в сардонической усмешке.

– Любого, кроме искренней демонстрации душевного расположения, так?

Джефф кивнул, прокручивая в памяти немногочисленные случаи подобного рода.

– Сколько вам лет? Двадцать шесть? Двадцать семь? Что ж, наконец‑то вы вернулись в свою стихию.

– Как бы не так в свою стихию! – огрызнулся Кервин. – Не подскажете, как я вписываюсь во всю эту неразбериху?

– Постараюсь, – Кеннард задумчиво сплел узловатые пальцы. – Полагаю, Элори сказала вам, что всего на Даркоувере семь семейств телепатов: Хастуры, Райднау, Ардуэ, Эльхалины, Альтоны – мое семейство, и Эйлларды – ваше.

– Пока что я насчитал шесть.

– Альдараны не в счет. – Лицо Кеннарда неожиданно посуровело. – Они продали наш мир землянам. Это долгая и постыдная история. Не хотел бы сейчас останавливаться на ней, даже если б у нас было время; правда, времени у нас все равно нет. В любом случае, вас это никак не касается. Но, с учетом того, что на Даркоувере всего шесть семейств телепатов – сами можете прикинуть, в каком все должны быть близком родстве.

– Вы хотите сказать, что обычно браки заключаются только внутри вашей касты? Между телепатами?

– Не только, – ответил Кеннард. – И дело не в каких‑то официальных ограничениях. Но если вы телепат и долгое время вращаетесь в замкнутом кругу телепатов… это как наркотик. – Голос его дрогнул. – Вы совершенно отучаетесь… общаться с людьми со стороны. Вы настолько отвыкаете от обычного воздуха, что не можете больше им дышать. Посторонние раздражают вас; люди, которые не разделяют всех ваших чувств, побуждений, стремлений… не телепаты… они кажутся варварами или какими‑то непонятными животными…

Недвижный взгляд его буравил пространство над головой у Кервина; вздрогнув, он пришел в себя.

– Ну да ладно. Из‑за этой вот нашей… неспособности терпеть посторонних мы все в невероятно близком родстве в ментальном плане – даже ближе, чем в физическом. Смешанные браки могли бы спасти положение, но… большинство из нас на это не способны. – На мгновение Кервину показалось, будто он хотел еще что‑то добавить и с трудом сдержался. – Так что, похоже, мы вымираем. Все меньше и меньше детей в каждом поколении наследуют ларан , или Дар. – Теперь он говорил быстро, по‑деловому, без следа прежней горечи. – Среди комъинов существуют две фракции. Одна требует, чтобы мы до последнего придерживались древних обычаев и сопротивлялись любым переменам, пока не вымрем, а там уже все равно. Другая считает, что раз изменения порядка вещей все равно неизбежны, лучше выработать компромиссное решение с приемлемыми для нас условиями – чем ждать, пока навяжут неприемлемые. Нам необходимо было выяснить правду, о матричной науке. Вторая фракция считает, что посторонних можно – и должно – учить всему, что умеют комъины. Эта фракция была во главе Совета всего несколько лет; но именно в это время, всего поколение назад, появилась такая профессия, как матричные механики. Выяснилось, что обычных людей с крошечными задатками телепатических способностей можно научить пользоваться простейшими матрицами.