Он указал Чарли на хилый стул с другой стороны стола:

– Садись и рассказывай, зачем пришел.

Тот сел, сложив перед собой липкие от пота руки.

– Преподобный, мне нужен совет.

Как никогда в жизни. На утро у них было назначено четыре сеанса. После первого Лайл засбоил, понес чепуху, на двух следующих совсем слетел с катушек, четвертый вообще отменил вместе с прочими, запланированными на день и вечер. Почему – не сказал, только вид у него был какой‑то испуганный.

Испуганный... еще бы. В доме страшно. Чарли сам боится.

Он пытался расспросить, в чем дело, Лайл молчал, стиснув губы, глядя неизвестно куда. Не стал говорить с ним, не злился – боялся. Лайл никогда ничего не боится. Видя старшего брата в таком состоянии, Чарли трясся с головы до ног.

Пробовал читать Писание – не помогло. Надо было с кем‑нибудь потолковать. Поэтому отправился к преподобному.

– Насчет твоего брата?

– Не совсем.

– А о чем?

– Даже не соображу, как бы это...

Преподобный вздохнул. Чарли чувствовал его нетерпение.

– Ладно, – решился он. – Дело вот в чем. Нам дозволяется верить в духов?

– Что значит «дозволяется»?

– Я имею в виду, в Писании против этого что‑нибудь сказано?

Преподобный откинулся в кресле, глядя на него сквозь толстые стекла очков без оправы.

– Почему ты спрашиваешь?

– Вот тут самое трудное. – Чарли набрал в грудь воздуху. – У нас в доме привидение.

Преподобный по‑прежнему пристально смотрел на него.

– Откуда ты знаешь?

Чарли коротко описал творимые привидением безобразия.

– Поэтому мне надо знать, – заключил он, добравшись до конца, – чего делать.

– Уходи, – сказал преподобный, подавшись вперед, ставя локти на стол. – И немедленно. Тебе давно следовало уйти от брата, теперь надо бежать. Не уходи – беги из этого дома.

Чарли вовсе не собирался бросать брата и удирать, но обрадовался, что преподобный не думает, будто у него поехала крыша.

– Значит... вы мне верите?

– Конечно верю. И после твоих рассказов о брате уверен, что это его вина. Это он вызвал беса.

– Нет, преподобный, это не бес, а дух. Девчонка... Называется Тарой Портмен...

Преподобный медленно покачал массивной головой:

– Духов не бывает, Чарльз. Ими лишь притворяются бесы.

– А...

– Мертвые не возвращаются, не посещают живых. Подумай: праведных принимает Иисус, а тем, кто предстал перед Господом, ничего больше не требуется. Никто о живых не тоскует, даже о самых любимых, ибо купается в любви Божией перед светлым ликом Господа нашего Иисуса Христа. Вспомни Послание к коринфянам: «...не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Отказаться от этого... совершенно немыслимо.

Чарли согласно кивнул:

– Ну ладно, а неправедные?

– Горят в аду, Чарльз. О, каждый грешник очень даже хотел бы вернуться. Они бы все отдали хоть за секунду, за долю секунды, но, как бы ни жаждали, им этого не дано. Они навечно ввергнуты в ад на вечные муки. «...И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью...»[23]

– Тогда кто это?..

– Бес, Чарльз, – серьезно кивнул преподобный. – Смотри, как все логично и просто. Ангел не станет лжесвидетельствовать перед живыми, прикинувшись вернувшимся покойником. Только бес способен на подобный обман.

– А зачем?

– Чтобы обманом увести праведников от Господа, толкнуть на путь к вечному проклятию.