– Тара! – крикнула она. Из пересохшего горла вырвалось какое‑то карканье. – Тара!

Нет ответа.

– Зачем ты это сделала? Мы тебе не желаем ничего плохого. Хотим отдать твоего убийцу под суд. Пожалуйста, выпусти нас!

Наверху стояла тишина.

Джиа с тяжело колотившимся сердцем принялась ощупывать гладкую круглую стену. Земля плотно утрамбована, никаких выступов и углублений для рук и ног.

Она оглянулась на Чарли, который деловито оглядывался, тараща глаза, потом облизнулся, уткнулся правой подошвой в одну стену, обеими ладонями в другую, подтянул левую ногу, полез дюйм за дюймом к свету и свободе.

Прополз полфута, руки соскользнули, он упал на четвереньки, как кошка. Не говоря ни слова, еще раз попробовал с тем же результатом. Встал, прислонился к стене, запрокинул голову, закрыл глаза, тяжело дыша.

– Господи, молю Тебя, дай мне сил. Пожалуйста!

На сей раз удалось подняться почти на фут. После очередного падения Чарли сел к стене, уронил голову на колени – олицетворение отчаяния.

– Будь стенки на фут ближе, хоть на полфута, вылез бы. Точно.

– Ничего, – ласково сказала Джиа. – У тебя и так здорово вышло.

– Да не так уж и здорово. – Он встал и посмотрел на нее. – Мы в ловушке.

Она снова взглянула вверх. Не встать ли Чарли на плечи? Нет, до краев все равно не достать.

– Может, Тара нас выпустит, хорошенько подумав.

– А когда это будет? И вообще, зачем она нас сюда зашвырнула?

Джиа пожала плечами:

– Не знаю. Может, просто хотела с дороги убрать.

– Нету смысла.

Джиа согласилась, но стоит ли ждать от призрака здравого смысла? Достаточно вспомнить дикую фразу, прозвучавшую перед тем, как разверзлась земля: «Я хочу быть матерью». Что это значит? Как она может стать матерью? Она мертва. Видно, это ей не мешает желать невозможного.

– По крайней мере, мы целы. – Она ткнула пальцем в свою сумку, лежавшую на земле, свалившись с плеча при падении. – И с голоду не умрем. У меня там пара калорийных батончиков и... – Джиа бросилась к сумке. – Боже мой! Сотовый!..

Порывшись в сумке, выхватила телефон, включила... Ничего – дисплей не засветился, писка не слышалось.

– Черт, не работает...

Чарли опустился рядом на колени.

– Говорю тебе, мы в ловушке. Она не дала нам подняться по лестнице и, спорю, никому не позволит спуститься. Остается только молиться.

– И надеяться, что Джек догадается, где я. – Джиа проклинала себя, что не оставила записку, думая, будто спешит к нему на помощь. – Как только сообразит, сразу нас вытащит.

Чарли взглянул на нее:

– Можно подумать, что дело решенное.

– В определенном смысле. Он находчивый, неутомимый, меня не оставит в беде. Никогда.

Простая истина пролила бальзам на взвинченные нервы.

– Дела пока не видно. Это просто надежда.

– Нет... вера, – улыбнулась Джиа и вновь оглядела земляные стены. – Тем временем мы сами должны что‑то делать. – Она протянула руку, дотронулась до значка на свитере Чарли. – «Делай то, что сделал бы Иисус». Неплохая мысль в подобной ситуации.

– Правда. Что сделал бы Иисус?

– Я скорее спросила бы, что сделает Джек... Кстати, где Лайл? – вдруг вспомнила она.

– Пошел лапшу вешать на уши какой‑то дамской компании. Должен бы уже вернуться.

– Надеюсь, ты веришь, что он сделает все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, правда? Что сделает Лайл?

Чарли отвел глаза.

– Все возможное.