|
Я слыхала от весьма либеральных людей, что в каждом обществе должен быть класс, поощряющий развитие науки и искусства, а также утонченные нравы, - во-первых, затем, чтобы служить живым примером для остальных, и во-вторых, чтоб побуждать их к благородным поступкам. Потому-то в Англии и Франции человек простого происхождения, разбогатев, прежде всего ставит свой дом на широкую ногу и принимает у себя людей из высшего общества, а затем старается вести себя так, чтобы и его принимали. Лицо Вокульского залил яркий румянец. Панна Изабелла, не глядя на него, заметила это и продолжала: - Наконец, то, что вы называете аристократией, а я назвала бы высшим классом, - это люди хорошей породы. Возможно, что некоторые из них слишком много бездельничают; но если уж кто из их среды возьмется за какое-либо дело, то сразу отличится - энергией, умом или хотя бы благородством. Позвольте мне привести слова, которые часто повторяет князь: "Не будь Вокульский истинным дворянином, не был бы он сейчас тем, чем стал..." - Князь ошибается, - сухо возразил Вокульский. - То, чего я достиг и чему научился, дало мне не дворянское происхождение, а тяжелый труд. Я больше других работал, вот и стал богаче других. - Но разве вы могли бы так работать, если б родились в ином кругу? Мой кузен Охоцкий, подобно вам, физик и демократ, а все же он, как и князь, верит в хорошее происхождение. Охоцкий тоже приводил вас в пример, говоря о наследственности. "Вокульскому, - говорил он, - судьба дала удачу, но сила духа у него - от породы". - Я весьма признателен всем, кто изволит причислять меня к некоей привилегированной касте, - сказал Вокульский, - но все же я никогда не поверю в привилегию на безделье и буду ставить выше заслуги плебеев, нежели претензии аристократов. - Так вы полагаете, что нет никакой заслуги в поощрении утонченных чуств и нравов? - Разумеется, это заслуга, но в обществе эту роль исполняют женщины. У них от природы отзывчивей сердце, живее воображение и тоньше чувства, и они-то, а не аристократия, придают изящество обыденной жизни, смягчают нравы и умеют внушать нам возвышенные чувства. Светоч, озаряющий путь цивилизации, - это женщина. И нередко она служит невидимой пружиной поступков, требующих чрезвычайного напряжения сил... Теперь вспыхнула панна Изабелла. Некоторое время они шли молча. Солнце уже скрылось за горизонтом; между деревьями на западе заблестел лунный серп. Вокульский в глубоком раздумье сравнивал два сегодняшних разговора - с Вонсовской и панной Изабеллой. "Как непохожи эти женщины! И разве я не прав, что стремлюсь именно к этой?" - Можно ли задать вам один щекотливый вопрос? - вдруг мягко спросила панна Изабелла. - Пожалуйста, хотя бы самый щекотливый. - Не правда ли, уезжая в Париж, вы были сильно обижены на меня? Он хотел ответить, что подозревал ее в обмане, а это нечто худшее, нежели обида, но промолчал. |
