|
. Ха-ха-ха!.. Нет в мире человека, который бы осмелился устроить мне сцену, а тем более он. Ты понятия не имеешь о его беззаветном обожании. Его доверие, доходящее до полного отречения от собственной личности, - право, это как-то даже обезоруживает меня... кто знает, не привяжет ли меня к нему хотя бы одно это... Вонсовская чуть заметно прикусила губу. - Вы будете очень счастливы, во всяком случае... ты, - сказала она, подавляя вздох. - Хотя... - Ты видишь какое-то "хотя"? - спросила панна Изабелла с неподдельным изумлением. - Я тебе кое-что скажу, - начала Вонсовская необычным для нее сдержанным тоном. - Председательша очень любит Вокульского, по-видимому очень хорошо его знает, хотя и непонятно откуда, и часто со мной беседовала о нем. И знаешь, что она однажды сказала? - Любопытно, - отозвалась панна Изабелла, все больше удивляясь. - "Боюсь, - сказала она, - что Белла совсем не понимает Вокульского, кажется мне, она с ним играет, а с ним играть нельзя. И еще мне кажется, что она оценит его слишком поздно". - Это сказала председательша? - холодно спросила панна Изабелла. - Да. Скажу уж тебе все. Речь свою она закончила словами, которые поразили меня и взволновали: "Ты, Казя, припомнишь мои слова позже, когда они сбудутся, ведь умирающие прозорливы..." - Неужели председательше так худо? - Во всяком случае, нехорошо, - сухо закончила Вонсовская, чуствуя, что разговор больше не клеится. Последовала пауза, которую, к счастью, прервало появление Охоцкого. Вонсовская весьма сердечно попрощалась с приятельницей и, бросив игривый взгляд на своего спутника, заявила: - Ну, а теперь едем ко мне обедать. Охоцкий состроил независимую мину, которая должна была означать, что он не поедет с Вонсовской. Тем не менее, насупясь еще сильней, он взял шляпу и вышел вслед за нею. Сев в экипаж, Охоцкий отвернулся от своей соседки и, глядя на улицу, заговорил: - Скорей бы уж Белла решила насчет Вокульского в ту или другую сторону. - Вы бы, конечно, предпочли именно в "ту", чтобы остаться одним из друзей дома. Но ничего не выйдет, - сказала Вонсовская. - Прошу прощения, сударыня, - обиделся Охоцкий. - Это не по моей части... Предоставляю сие Старскому и ему подобным... - Так зачем же вам нужно, чтобы Белла скорее решила? - Очень нужно! Голову дам на отсечение, что Вокульскому известна какая-то важная научная тайна, но я уверен - он мне ее не откроет, пока сам будет в такой лихорадке... Ох, эти женщины с их гнусным кокетством... - Ваше менее гнусно? - Нам можно. - Вам можно. |
