-  Ладно, - сказал я, - не попали так не попали, все хорошо, что хорошо кончается. Вот вам топор, делайте шалаш и устраивайтесь, а ружья я заберу. Мало ли что вам опять покажется.

    Я забрал у них оружие и вернулся в избушку. Необычные способности Урусова начинали действовать мне на нервы. С такими талантами он мог натворить слишком много. К сожалению, не сделать, а натворить.

    -  Опять стреляли? - спросила княжна, когда вместо дров я вернулся с ружьями.

    -  Мужикам, что я нанял нас сторожить, показалось, что на них нападает медведь. Твой брат, действительно, очень опасный человек, - сказал я. - Он обладает необычным даром внушения. Теперь понятно как он смог превратить моего возничего в козла. Никакого превращения не было, он все это нам внушил. Даже самому возничему. Боюсь, что здесь от него не удастся долго прятаться. Ты помнишь, какие чувства испытывала ко мне вчера, когда я тебя мыл?

    -  Помню, - огорченно качая головой, ответила она, - я тебя ненавидела. Не знаю, почему… Наверное, я была несносной?

    -  Ну, если это так можно назвать.

    -  Не сердись, я сама не понимаю, что на меня нашло.

    -  Это работа Ивана, он может воздействовать на людей на расстоянии. Чего я боюсь, вдруг он и меня сможет подчинить своим чарам, - сказал я. - Я совсем плохо разбираюсь в гипнозе, хм… магнетизме.

    Мы замолчали, думая об одном и том же. Потом я вспомнил, о печке.

    -  Ладно, что гадать на кофейной гуще, пойду за дровами, может быть, хоть теперь удастся без приключений добраться до поленницы.

    На этот раз я выходил из двери осторожно, уже не зная чего опасаться, даже, получить удар топором по голове. Мало ли на что еще запрограммировал мужиков молодой князь. К счастью, все обошлось, сторожа были заняты обустройством, и я, наконец, принес в избушку топливо.

    Маша по-прежнему оставалась в плаще на голое тело, что меня немало смущало. Сказывалось чисто мужское любопытство, вдруг под ним, окажется еще что-нибудь новенькое. Проверить это было нельзя, избушка, пока я бегал туда-сюда, выстыла, и теперь было не до раздеваний.

    Пока я занимался печкой, княжна, пригорюнившись, сидела возле окна.

    -  Тебе грустно? - спросил я, когда дрова разгорелись.

    -  Я хочу домой, - ответила она, - когда все это кончится!

    -  Боюсь не скоро, так что тебе лучше запастись терпением.

    Девушка тяжело вздохнула и рассеяно кивнула головой. Я ее вполне понимал, она привыкла совсем к другой жизни и, наше достаточно комфортабельное, на мой взгляд, обиталище, вероятно, казалось ей верхом убожества. Чем, кроме секса, занять девушку я не знал. Мысль об ее участии в уборке или нашем обустройстве, можно было спокойно оставить как бредовую. Пожалуй, кроме любви нам здесь заниматься было просто нечем. Я сел рядом с ней и взял ее руки.

    -  Нет, - резко сказала она, и брезгливо искривив губы, освободилась.

    -  Что с тобой? - спросил я, опасаясь повторения вчерашнего приступа ненависти.

    -  Ничего! Почему ты ко мне все время пристаешь?

    -  Маша! - сказал я, потом насильно обнял за плечи и заглянул в глаза. - Постарайся взять себя в руки иначе нам с ним не справиться! Это не я плохой, а Иван старается тебя подчинить себе! Посмотри на меня, ведь нам было хорошо вместе!

    Княжна сначала попыталась меня оттолкнуть, даже блеснула гневным глазом, потом во взгляде ее появилось сомнение.