Раздается звонок в дверь; открываю, а там стоит заклинатель детей. Которого, к счастью, не смутило обращение в последний момент.

— Привет, мам.

Мама у меня женщина миниатюрная: полтора метра с мелочью, сорок пять килограммов, экзотичные серо — голубые глаза, которые насквозь видят любой собачий бред, и неподвластное времени красивое лицо. Недостаток роста с лихвой компенсирует невероятно сильная личность. Мама тут же бросается ко мне и обнимает за шею.

— Мой сахарный медвежонок! Я так по тебе соскучилась!

Краем глаза замечаю Рори и Рэймонда, две стороны одной хихикающей медали. Очкарик тычет брата локтем в бок.

— Сахарный медвежонок?

Внутренне вздыхаю. Это может плохо кончиться.

Из-за маминой спины появляется Оуэн, ее бойфренд на протяжении уже многих лет, нагруженный многочисленными пакетами. В свои пятьдесят он щеголяет хорошим таким пивным пузом и стоит на пороге полного облысения. Со стороны довольно странная парочка, про таких говорят: «Неужели она на самом деле с ним встречается?» Но Оуэн — замечательный человек: терпеливый, добрый, трудолюбивый и с первого дня знакомства готов целовать землю под мамиными ногами.

Опустив на пол пакеты, пожимает мне руку.

— Рад тебя видеть, Джейк.

— О! — восклицает мама с так и не утраченным алабамским акцентом. — Надо забрать в машине еще два пакета, без них никак нельзя.

Оуэн отмахивается.

— Всё у меня, Джи. Не переживай.

Дети, за исключением Ронана, выстраиваются в шеренгу у двери в кабинет. Риган восседает на руках у Райли.

— Это они? — спрашивает мама, кивая.

— Они самые.

Медленно подходит к детям, внимательно рассматривая каждого по очереди.

— Привет, ребятки. Я мамочка Джейка и ваша няня на сегодня. Можете звать меня Джиджи, — потом указывает большим пальцем себе за плечо: — А это Оуэн.

— Что у вас в сумках? — интересуется Розалин.

— Ну разве ты не чудо на ножках! — мама приседает и заглядывает ей в глаза. — В пакетах то, чем мы займемся сегодня вечером. Ингредиенты для всех видов печенья. С шоколадной крошкой, сахаром, арахисовым маслом — настоящее блаженство! — и то, что еще не придумали.

Двое из пяти облизываются.

Мама выпрямляется и поворачивается к Райли.

— Ты Райли?

— Ага.

— У кого-нибудь есть аллергия, о которой мне стоит знать?

— Нет, Джиджи, аллергии ни у кого нет.

— Чудесно! — проходит вдоль шеренги и останавливается перед Рори. Его губы сжаты, глаза оценивающе прищурены. — А ты у нас Рори?

— Да.

— Мне сказали, ты крутой.

— Правильно сказали.

Мама скрещивает руки на груди:

— Слышал когда-нибудь об отравлении сальмонеллой, Рори?

Нахалюга на секунду задумывается.

— Вроде бывает от сырых яиц?

— Верно.