Думаю, его боевой конь ждет снаружи.

Сухо говорю Стэнтону:

− Похоже, сегодня день драматических выступлений. Везет же мне!

Знаком отсылаю миссис Хиггенс, когда Том чуть ли не бросается на мой стол.

− Что ты ей сказал?

Откидываюсь в кресле.

− Не уверен, что знаю, о чем ты, Том.

В ярости тычет пальцем.

− Тебе прекрасно известно, о чем я! Сабрина Холтен пришла ко мне в офис, чтобы отозвать заявление на мужа. Сказала, что не может допустить, чтобы ее ошибки стали известны всем.

Пожимаю плечами:

− Колеблющиеся свидетели − всегда головная боль.

− Я знаю, она была здесь! — кричит, испепеляя взглядом.

− Заходила, да. Выглядела расстроенной.

Склоняется над моим столом:

− Ты обсуждал с ней дело?

Даже не утруждаюсь встать с кресла.

− Естественно, нет. О деле я сказал только, что мы не можем его обсуждать. Мы разговаривали гипотетически. Потом она ушла. Стэнтон был здесь все это время.

− Гипотетически… − цедит сквозь зубы, словно ругательство. — Ну конечно.

Стэнтон подает голос с другого конца комнаты:

− Ты в чем-то обвиняешь моего коллегу, Колдуэлл?

Свой ответ Том адресует мне:

− Да, обвиняю в том, что он мерзавец!

Смериваю его взглядом:

− Мне не нравится твой чертов подход, Том. День был долгий, не советую выводить меня из себя.

Сбавляет напор, но совсем чуть — чуть. Руки все еще сжаты в кулаки, взгляд разит наповал.

− Я сказал миссис Холтен, что могу обойтись без ее показаний. Просто представлю ее заявление в качестве доказательства.

− Чего я тебе никогда не позволю, − перебиваю. — Я же не могу подвергнуть заявление перекрестному допросу.

− Она была напугана до чертиков, Бекер! Тебя это совсем не волнует?

Не отвечаю. Потому что иногда просто нечего сказать.

− Она дошла даже до того, что заявила, будто выступит с показаниями в пользу мужа, если я не закрою дело, − продолжает Колдуэлл. — Заявит, будто запуталась и это была политическая охота на ведьм против него. Я пригрозил ей обвинением в лжесвидетельстве.

Стэнтон начинает смеяться:

− Вот это да, обвинение жертвы преступления? Ты станешь чертовски популярен в кругу правозащитных организаций.

− Это была пустая угроза, − отвечает Том. — Надеялся, что она передумает. Не подействовало. — Разъяренно смотрит на меня несколько секунд, затем спрашивает: — Ты видел ее медкарту? Она для него не жена, а боксерская груша!

Тру глаза. Внезапно наваливается жуткая усталость. Из-за всего этого.

− Чего ты от меня хочешь, Колдуэлл? Не понимаю, чем я могу тебе помочь?

Окидывает меня взглядом, полным презрения и отвращения.

− Забудь про «посмотри на себя в зеркало». Мне просто интересно, каково тебе жить в собственной шкуре?

Слова тяжело повисают в воздухе. Том качает головой:

− Проехали. Это не важно, да и ты не стоишь моего времени.

Выходит, хлопнув дверью.