Преподаватель физкультуры, сдерживая улыбку, показал пальцем на открытую форточку, а затем произнёс:

— Холодно в парке, вот она в тёплое помещение и забралась. Может, орехи хотела наити.

— Я вам сейчас…

— А мы тут при чём? — спокойно отреагировала Изольда Германовна.

— Да-да, — сказал преподаватель физкультуры, опуская руки. Всклокоченная голова директрисы напоминала разворошённый стог сена. Очки лежали на ковре, а рядом на полу валялась дорогая заколка с отбитым грифом.

— Моя любимая заколка, — запричитала Людмила Афанасьевна, — как же я теперь без неё?

— Да, дела, — Изольда Германовна обвела взглядом хаос, царивший в кабинете.

— Я прикажу истребить все белки до одной. И птиц тоже. Я набросаю в парке отравленных орехов! — неистовствовала Людмила Афанасьевна, пытаясь собрать бумаги.

Преподаватель физкультуры безропотно помогал наводить порядок.

Ларин и Шубин сидели на кроватях, надрываясь от смеха.

— Ес! — крикнул Ларин, выбрасывая вперёд левую руку. — Молодец, Артём!

Шубин улыбнулся немного грустно:

— Хорошо ещё, что белка успела смыться. А как ты думаешь, Егор Вячеславович нас накажет?

— По-моему, — ответил Ларин, — директриса у него в печёнках сидит. Я обратил внимание, что последнее время Егор Вячеславович старается не обращать внимания на многие наши проделки, особенно если это касается новой директрисы.

Рыжехвостая пушистая белка была не последним приключением сегодняшнего дня. Выплёвывая клубы дыма, чихая и постоянно сигналя, во двор школы прямо к крыльцу подъехал уже знакомый огромный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. На радиаторе автомобиля по-прежнему сверкала гигантская серебряная подкова. У крыльца автомобиль пофыркал и затих.

Два цыгана в алых косоворотках, шляпах и кожаных куртках на меху выскочили из машины, открыли заднюю дверцу. Из тёмного салона лениво вынырнул до блеска начищенный сапог, подбитый металлическими пластинами. Снег скрипнул под сапогом, затем появился второй. Цыгане помогли выбраться своему хозяину. На плечах цыганского барона была накинута длинная шуба.

На крыльце появилась Элеонора Аркадьевна в чёрной широкополой шляпе, из-под которой торчали косички, в короткой песцовой шубке и в солнцезащитных очках.

Цыганский барон посмотрел на Элеонору, не пытаясь скрыть любопытство. Эти два человека были достойны друг друга и могли бы стать замечательной парой. Чем-чем, а вниманием окружающих они не были обделены.

— Послушай, красавица, а скажи ты мне, где директор школы? Очень хочу видеть его и говорить с ним.

Элеонора окинула барона придирчивым взглядом, затем оценивающе посмотрела на огромную машину неизве стной ей марки.

— Наверное, у себя в кабинете. Позвать? И как доложить?

— Скажи, барон приехал, говорить с ним хочет.

— Вы, наверное, не в курсе. Кстати, вас как величать?

— Дуфуня Парамонов.

— Элеонора Аркадьевна, — представилась учительница.

Улыбка появилась на губах барона. На смуглом лице вспыхнула россыпь золотых зубов.

— В школе сейчас новый директор.

— А старый где, Илья Данилович Преображенский?

— Исчез.

Дети снова с интересом стали разглядывать и машину, и её владельца, так поразившие их в прошлый раз. Они ждали интересного зрелища.

— Сейчас весело будет, смотри, Инга. Снова тот приколист приехал.

— Тачка у него клёвая, мне бы такую!

— Это дед нашей Земфиры, которая по коридорам шляется.

— А он на призрака не похож!

Барон топнул:

— Так где ты, говоришь, красавица, директор?

— Пропал, — развела руками Элеонора Аркадьевна, уже теряя интерес к цыганскому барону.