|
- А что ж тут такого, Квилп? - огрызнулась она. - Вот возьмут и останутся к ужину, если моя дочь захочет их пригласить! - Разумеется! - воскликнул Дэниел. - Что ж тут такого - возьмут и останутся! - Уж будто и поужинать людям нельзя! Что же в этом неприличного или зазорного? - продолжала миссис Джинивин. - Решительно ничего, - ответил карлик. - Откуда у вас такие мысли? А уж для здоровья как хорошо! Особенно если обойтись без салата из омаров и без креветок, которые, как я слышал, вызывают засорение желудка. - Вы, разумеется, не захотите, чтобы с вашей женой приключилась такая болезнь или какая-нибудь другая неприятность? - не унималась миссис Джинивин. - Да ни за какие блага в мире! - воскликнул карлик и ухмыльнулся. - Даже если мне посулят такое благо, как двадцать тещ. А я был бы так счастлив с ними! - Да, мистер Квилп! Моя дочь приходится вам супругой, - продолжала старушка с язвительным смешком, который должен был подчеркнуть, что карлику полезно лишний раз напомнить об этом обстоятельстве. - Она приходится вам законной супругой! - Справедливо! Совершенно справедливо! - согласился он. - И надеюсь, Квилп, она вправе поступать по собственному усмотрению, - продолжала миссис Джинивин, дрожа всем телом не то от гнева, не то от затаенного страха перед своим зловредным зятем. - Я тоже надеюсь, - ответил он. - Да разве вы сами этого не знаете? Так-таки и не знаете, миссис Джинивин? - Знаю, Квилп, и она воспользовалась бы своим правом, если бы придерживалась моих взглядов. - Почему же, голубушка, вы не придерживаетесь взглядов вашей матушки? - сказал карлик, круто поворачиваясь к жене. - Почему, голубушка, вы не берете с нее примера? Ведь она служит украшением своего пола, - ваш батюшка, наверно, не уставал твердить это изо дня в день всю свою жизнь! - Ее отец был счастливейшим человеком, Квилп, и один стоил двадцати тысяч некоторых других, - сказала миссис Джинивин, - двадцати миллионов тысяч! - А я его не знал! Какая жалость! - воскликнул карлик. - Но если он был счастливцем, то что же сказать о нем теперь! Вот кому повезло! Зато при жизни он, надо думать, очень мучился? Старушка открыла рот, но тем дело и ограничилось. Квилп продолжал, так же злобно сверкая глазами и тем же издевательски-вежливым тоном: - Вам нездоровится, миссис Джинивин. Вы, должно быть, переутомились - болтаете много, я же знаю вашу слабость. В постель ложитесь, в постель! Прошу вас! - Я лягу, когда сочту нужным, Квилп, и ни минутой раньше. - Вот сейчас и ложитесь. Будьте так добры, ложитесь! - сказал карлик. Старушка смерила его гневным взглядом, но отступила и, пятясь все дальше и дальше, очутилась, наконец, за дверью, мгновенно закрытой на щеколду, вместе с гостями, запрудившими всю лестницу. |
