– Не существует? То есть они прекратили деятельность?

– Вот именно. Кажется, одна из их бомб взорвалась раньше времени, прямо у них в штаб‑квартире, когда там шло собрание. И все взлетели на воздух.

– Бомбы… – пробормотал я.

– Теперь, – продолжал Мюррей, просматривая принесенные бумаги, – дело обстоит так. Список, опубликованный генеральной прокуратурой четыре или пять лет назад… ага, вот он! Этот список был напечатан с ошибкой. В наборе слово «всемирный» просто выпало из названия организации. Надо полагать, именно поэтому твой приятель Юстэли вообразил, что ты – один из тех самых террористов, которых он так жаждет видеть. Вполне возможно, что эта типографская ошибка позволит тебе вчинить иск, особенно если ты получишь какое‑нибудь ранение…

– Замолчи, Мюррей.

Он поднял глаза.

– Что? А? Ну ладно, ладно, замолчу. Ты прав. Извини. Так, вернемся к обсуждаемому вопросу.

– Джин, – сказала Анджела, – я думаю, тебе надо пойти на этот митинг, вот что я думаю.

– Почему? – спросил я.

– Потому, что тогда они не станут на тебя покушаться, а ты сможешь раздобыть улики и заставить ФБР прислушаться к тебе.

– Мюррей, что ты об этом думаешь? – спросил я.

– Джин, тебе решать.

– Черт, да знаю я! Но что ты об этом думаешь?

– Что я думаю? Я думаю, что Анджела права. Я думаю, ты можешь сходить на митинг, ничего не опасаясь, и разузнать что‑нибудь о замыслах Юстэли. Они ничего не заподозрят и не захотят разделаться с тобой. Я не говорю, что ты непременно соберешь весомые доказательства, которые можно представить в ФБР, но по крайней мере удержишь Юстэли и остальных от поползновений на твою жизнь.

– Ну, не знаю, – пробормотал я. – Это вроде бы лучше, чем первые два выхода, но все равно не знаю… А что, если я попросту провалюсь? Что, если не сумею подделаться под террориста?

– Судя по всему, сегодня днем Юстэли не сомневался в твоей кровожадности, – подчеркнул Мюррей. – Кроме того, там будет не меньше десяти человек, и никто не станет специально следить за тобой.

– Да, но отправиться туда в одиночку…

– Я пойду с тобой, Джин, – заявила Анджела так, будто приняла решение уже несколько часов назад.

Я посмотрел на нее.

– Что?

– Я пойду с тобой. Я хочу посмотреть на этих людей. Кроме того, вдвоем мы будем чувствовать себя более уверенно, правда, Мюррей?

– Ну… – с сомнением промычал Мюррей.

– Ты не пойдешь, – заявил я.

– Еще как пойду. Я умею стенографировать. Тебе и невдомек, да? Этим‑то я и займусь. Буду стенографировать все, что они скажут.

– Определенно нет, – отрезал я. – Пойду один. К тому же приглашали только меня. Как я проведу тебя туда?

– Как свою секретаршу, – сказал Мюррей. – На самом‑то деле это неплохая мысль. Если Анджела сумеет сделать стенограмму собрания…

– Мюррей, – ответил я, – ты готов пойти на это? Ты хочешь, чтобы Анджелу убили?

– Нет, не хочу. Я не хочу, чтобы вообще кого‑нибудь убили. Но если вы будете вести себя достаточно осмотрительно, никто из вас не подвергнется сегодня никакой опасности.

– Мюррей, тебе придется…

– Ой, мамочки! – вскричала Анджела, вскакивая на ноги. – Который час?

Мюррей взглянул на часы.

– Почти половина седьмого.

Анджела сняла с запястья свои маленькие часики и встряхнула их.