Анджела сняла с запястья свои маленькие часики и встряхнула их.

– Проклятье, сломались.

– Не ходят?

– Ходить‑то ходят, только они должны еще и звонить. Как будильник, знаете? Всякий раз, когда они звонят, мне следует принимать пилюли. Надо было сделать это еще в шесть часов, – она торопливо пошла в кухню, бросив через плечо: – Сейчас вернусь.

Мюррей взглянул на меня.

– Будильник на запястье?

– Подарок отца, – объяснил я. – Эдакие часики‑напоминатель. Они звонят, как колокольчик.

– Когда приходит пора глотать пилюли? Она что, больна?

– Нет. Питательные, противозачаточные и для настроения.

– Вот как? Все вместе? Ну что ж, если она еще не слегла, значит, скоро сляжет.

– Ничего подобного, – заспорил я. – Анджела здорова как ломовая лошадь, а выглядит и того лучше. Хотя и не так умна.

– Ты недооцениваешь эту девушку, Джин, – сказал он, и тут эта девушка вернулась в комнату.

– Итак, все решено? – спросила она. – И сегодня мы с тобой идем на собрание, правильно?

– Мюррей, ты и впрямь думаешь, что вести туда Анджелу не опасно?

– Разумеется, – ответил он.

– В таком случае, – сказал я, – вероятно, и мне тоже ничто не угрожает, – я кивнул Анджеле. – Ладно, пойдем вместе.

– Чудненько, – ответила она. – Мне не терпится поупражняться в стенографии.

– Идемте, угощу вас обедом, – пригласил Мюррей.

– Как обычно, от пуза? – спросил я.

– Твоя беда в том, что ты вечно поешь за упокой, – ответил он.

– Нет, – поправила его Анджела, – просто он слишком миролюбив.

– Это одно и то же, – сказал Мюррей. – Пацифист всегда убежден в том, что, ввязавшись в драку, непременно получит на орехи.

– Эх, Мюррей, – сказал я, – больше всего мне нравится в тебе то, что ты такой противный.

Мюррей весело рассмеялся, закрыл свой чемоданчик и встал.

– Пошли, – сказал он. – Перекусим в «Лачоу».

– Подожди минутку, – попросил я, потом взял карандаш и лист бумаги, написал на нем «Позор ФБР», разорвал на маленькие клочки и бросил их в корзину.

– Ну вот, – сказал я, – теперь я готов идти.

6

Я изогнулся на сиденье, посмотрел назад и сказал:

– О, Господи!

– В чем дело, Джин? – спросила Анджела, крутившая баранку своего желтого «мерседеса» с откидным верхом.

– Притормози у тротуара. Они нас потеряли.

Анджела покосилась на зеркало заднего обзора.

– Как это их угораздило?

– Не знаю, – ответил я – Притормози, может, они опять нас найдут.

До полуночи оставалось четверть часа, мы ехали на север по Бродвею, направляясь на собрание, куда нас пригласил Юстэли; Мюррея мы высадили возле его жилища на углу Третьей авеню и Девятнадцатой улицы. Двое фэбээровцев (Д и Е)  следили за нами от моей квартиры до ресторана, где их сменили двое других (Ж  и 3),  которые с тех пор и тащились за нами в синем «шевроле». Но сейчас они куда‑то исчезли.

Анджела остановила машину возле пожарного крана, и какое‑то время мы сидели, вглядываясь в поток транспорта. Был апрель, дул порывистый ветер, лил дождь. Из‑за холода мы подняли матерчатый верх «мерседеса».