|
Теперь она, разумеется, выглядела так, что мне хотелось тотчас же затащить ее в какое‑нибудь теплое, сухое, милое уединенное местечко, чтобы содрать с нее одежду в приемлемых жилищных условиях. Брючки на сей раз были белые, а сапожки – красные. На Анджеле было что‑то вроде куртки автомобилиста, темно‑зеленое, с отороченным мехом капюшоном. Она шла рядом со мной, натянув капюшон на голову, засунув руки в высокие карманы куртки, и ноги ее при каждом шаге сверкали белыми и красными вспышками. Короче говоря, разумнее всего сейчас было бы заняться поисками какого‑нибудь сеновала.
Но вместо этого мы обогнули угол и подошли к клубу «Парни с приветом». На углу разместилось кафе, где подавали еврейские лакомства, а рядом с ним – винная лавка. Два эти заведения стискивали с боков дверь с окошками, на которых вязью было выведено: «Парни с приветом». Мы с Анджелой вошли в эту дверь и увидели прямо перед собой длинную крутую лестницу, которая вела сквозь полумрак на тускло освещенную площадку. Мы поднялись. Я насчитал двадцать семь ступенек. Наверху была коричневая металлическая дверь, а на ней – две бумажки, приклеенные липкой лентой. На одной было начертано: «Светский клуб Южной стороны „После дождичка в четверг“. Допускаются только члены клуба», а на второй: «Стучите». Анджела взглянула на бумажки и сказала: – Джин, но ведь сегодня четверг. И дождь. – Знаю. – Ты уверен, что нам сюда? Тут написано: «Светский клуб Южной стороны». – А что тут, по‑твоему, должно быть написано: «Клуб террористов Южной стороны»? Тут даже не Южная сторона, тут Вест‑Сайд. Анджела посмотрела на меня, и ее глаза тускло блеснули в свете пятнадцативаттной лампочки, висевшей над нашими головами. – Джин, – прошептала она, – кажется, мне страшно. – Что ж, вовремя спохватилась, – буркнул я и постучал в дверь. Нам тотчас открыл Несносный Снежный Человек в темносинем костюме. Росту в нем было, наверное, шесть футов и восемь дюймов, а физиономия напоминала связку бананов. – Хм? – спросил он голосом, похожим на рокот камнепада в шахте. – Эй, вы там, – сказал я. – Мы пришли на собрание. Он стоял, незыблемый и безмолвный, и только медленно моргал тяжелыми веками. Его челюсть слегка отвисла. Он стоял и загораживал дверной проем. Ни дать ни взять валун, какими затыкали лазы в пещеры. Анджела высунулась из‑за моего локтя и шепнула стражу ворот: – Собрание, понятно? Мистер Юстэли. Он поднял тяжелую десницу, тоже похожую на связку бананов, и помахал ею со словами: – Не… Неверно. После чего захлопнул дверь. Анджела посмотрела на меня. – Джин, а может, это розыгрыш? После всех наших треволнений, и вдруг – розыгрыш? – Ой, Господи, – воскликнул я и снова постучал в дверь; когда она открылась, я сказал чудовищу: – Меня зовут Рэксфорд, я из СБГН. Ступай и спроси Юстэли, он подтвердит, что я свой. – Не… – повторил он и опять закрыл дверь. Анджела сказала: – Джин, если это ваша с Мюрреем выдумка, я никогда… – Проклятье! – заорал я. – Пароль! Я забыл про этот дурацкий пароль! И я постучался в третий раз. Чудовище открыло и приняло весьма грозный вид. Показав мне одну из своих лап, оно сказало: – Поди прочь. – Зеленые рукава, – ответил я. – Верно? Зеленые рукава. Казалось, я нажал какую‑то кнопку на приборном щитке чудовища. Лапа повисла как плеть, чудовище неуклюже отступило на несколько шагов и пригласило нас войти жестом, похожим на движение ковша паровой землечерпалки. |
