Звениславка опустила голову, в груди поселилась тяжесть: ох ты, безжалостный!

    -  Что же тебе про него рассказать?

    -  Ты называла его имя, но я позабыл.

    -  Чурила… Чурила Мстиславич.

    -  Торлейв… Мстилейвссон, - медленно повторил Хельги. - Все имена что-нибудь значат. Мое значит - Священный. А его?

    -  Предками Славный… Хельги похвалил:

    -  Хорошее имя.

    Звениславка подумала и добавила, невольно улыбнувшись:

    -  А кто не любит, Щурилой зовет. Рубец у него на лице-то… Вот и щурится, когда обозлят.

    -  Шрам на лице не портит воина, - сказал Хельги. - Потому что у трусов не бывает шрамов на лице. Твой конунг красивее, чем Халльгрим?

    Звениславка долго молчала, прежде чем ответить:

    -  Такой же… только черноволосый.

    -  Стало быть, твой конунг некрасив, - проворчал Виглафссон. - Черноволосый не может быть красивым, даже если он смел.

    Звениславка ответила совсем тихо:

    -  Нету краше.

    Хельги сбросил ее руку с колена и вспылил:

    -  Убирайся отсюда! Ты будешь сидеть вместе с рабынями, потому что ты беседуешь с Иллуги охотнее, чем со мной!

    Звениславка испуганно подхватилась с места, отскочила прочь. Хельги поднял голову - ну ни дать ни взять сокол, накрытый кожаным колпачком.

    -  Ас-стейнн-ки!

    -  Здесь я, Виглавич.

    -  Подойди сюда. Сядь…

    Когда Эрлинг приехал в Сэхейм и сошел с корабля, Халльгрим немало удивился, увидев, что младший брат привез с собой жену и маленьких сыновей.

    Этого Эрлинг никогда прежде не делал. Халльгрим спросил его без обиняков:

    -  Что случилось, брат?

    Эрлингу явно не хотелось портить ему праздник.

    -  Думаю, безделица, Халли. Есть у меня раб по имени Рагнар сын Иллуги, да ты его знаешь… Халльгрим заметил с неодобрением:

    -  Малоподходящее имя для раба… Почему ты позволяешь ему так себя называть? Эрлинг пожал плечами:

    -  Приходится позволять, потому что он задира, каких и среди свободных немного найдется. Так вот этот Рагнар поссорился с рабом Рунольва, и они подрались. Того раба я знаю давно, поскольку он любит ходить ко мне во двор и мы с ним разговариваем. Он англ и из хорошего рода, а зовут его Адальстейном.

    Вчера он пришел опять и рассказал, будто Рунольв всем жалуется на меня и на моих дерзких рабов и говорит, что давно уже ждет от меня беды.

    -  Лгун он, твой Адальстейн, - проворчал Халльгрим угрюмо.

    -  Может быть, и так, - сказал Эрлинг. - Но на него это мало похоже.

    Адальстейн рассказал еще о том, что он решил убежать от Рунольва и остаться жить у меня. Я велел ему идти домой, но он не пошел. Тогда я послал к Рунольву человека, с тем чтобы он переговорил с ним и предложил виру за раба. Это было вчера, но тот человек не вернулся.

    Пока он говорил, к ним подошел Хельги. Средний сын Ворона выслушал Эрлинга и усмехнулся:

    -  Стало быть, не вышло у тебя поиграть сразу двумя щитами. Приемыш. А уж как ты старался.

    В другое время Халльгрим прикрикнул бы на него за такие слова. Но тут только поскреб ногтем усы и заметил:

    -  Ты потому и привез с собой столько народу, что твой двор больше не кажется тебе безопасным.