Бешеный натиск Рунольва заставил Олава сделать несколько шагов назад…

    И тогда Рунольв могучим размахом послал Гадюку в полет. Над головами, над палубой - через весь корабль! Пускай это будет последнее, что он успеет сделать на свете, - но жизнь Халльгрима Виглафссона он заберет.

    Последний удар Рунольва Раудссона - странно было бы ждать, чтобы этот удар не попал в цель…

    Но вскинулся на пути иссеченный щит Бьерна Олавссона. И принял летящую смерть на себя. Не будь щита, Бьерн остановил бы копье собственной грудью.

    Гулкий удар швырнул его на колени. Гадюка пробила крепкое дерево и руку Бьерна пониже плеча… Глубоко вошла в палубу и остановилась, тяжело трепеща.

    Это была последняя неудача. Рунольв Раудссон по прозвищу Скальд вскочил на высокое кормовое сиденье и одним взглядом окинул свой корабль… Уже не свой, уже принадлежавший врагу! Не более пяти человек устало отбивались от нападавших, прижатые, как и их вождь, к борту лодьи. Солнце клонилось к закату, тучи на западе пылали неверным лиловым огнем. Пена на гребнях волн казалась кровавой.

    Он расхохотался… И крикнул так, что сражавшиеся вздрогнули:

    -  За мной, все люди Рунольва!

    И когда его воины подняли головы - взмахнул руками и ринулся в море.

    Ледяная вода заглушила его смех.

    Ни один из пятерых не пожелал отстать от вождя. Но ни одному не дали этого сделать. Троих зарубили здесь же, у борта, и мертвыми бросили в воду.

    Двоих скрутили и оставили на палубе, биться головами о скамьи.

    А на том месте, где скрылся Рунольв, еще не разошлись круги, когда кто-то стремительно пробежал на корму, перескакивая через скамьи и тела. С маху всадил в бортовую доску почерневший топор - и сильным прыжком кинулся в темноту.

    Это был Этельстан. Никто не успел его остановить…

    -  Вот верный раб, - вытирая меч, проворчал кто-то из победителей. - Смотрите-ка, хоть и ругался, а последовал за хозяином.

    Он ошибался. Нырнув, Этельстан открыл под водой глаза. Поверхность над ним переливалась всеми цветами от зеленого до густо-багрового. И слышался далекий размеренный гул… Холод обжигал тело, внизу лежала непроглядная тьма.

    Этельстан шел вниз, зная, что второго раза не будет.

    Потом он увидел… Расплывчатая, двоящаяся тень уходила от него вниз, во мрак глубины. Этельстан устремился в погоню… Вскоре заложило уши, он отчетливо понял, что воздуха в легких не хватит для дороги назад… Богородица, дева, не оставь душу, обугленную грехами, одноглазый Бог прадедов, помоги!

    Молитву услышали. Пальцы вытянулись, как когти, вцепились в струившуюся гриву волос… Все. И не страшна больше ни смерть, ни соленая вода во рту.

    Этельстан повернул обратно, к поверхности… Медленно, слишком медленно, чтобы спастись! Рунольв, успевший наглотаться воды, не сопротивлялся. Но его тело даже под водой сохраняло непосильную тяжесть.

    Потом сознание помутилось…

    Четверо, взятые живыми, сидели вдоль борта. Одного из них не стали даже вязать: он раскачивался взад и впе-\ ред, обхватив ладонями голову. Этот долго не проживет… Еще у одного была перебита рука; двое других выглядели получше.

    Эрлинг подошел к ним и указал на одного из этих двоих:

    -  Развяжите его…

    Хирдманны повиновались.