– Мой отец желал дочь едва ли не больше сына. Он слишком сильно любит мою матушку, и ему в радость было увидеть ее продолжение во мне.

Папа действительно демонстрировал по отношению к нашей матери ту трепетность, которая была свойственна лишь любви. Родители относились друг к другу с уважением, заботой... и все же любовью. Пусть я и знала, что брак между ними был заключен не по велению сердца, а по велению разума.

Де Ла Серта, казалось, действительно был увлечен моим рассказом. Его интерес ко мне выглядел искренним.

– А у меня есть младший брат. Впрочем, вы и сами знаете об этом.

Я кивнула, подтверждая. Разумеется, я знала. О нем я знала абсолютно все, что было в силах выведать.

– Мой брат такой беспечный, – то ли пожаловался, то ли похвастался мой кавалер.

Возможно, что второе. Теодоро отличался тем неуловимым мальчишеским обаянием, которое не оставляло равнодушными окружающих.

– А ваш?

Эдвард? Каков же на самом деле Эдвард?

– Надежен, как скала, – не без гордости произнесла я. – Он со всем способен справиться сам, без чужой помощи.

Именно так я думала о своем Втором. Тот, на кого можно положиться всегда и во всем. Опора. Истинный сын наших родителей.

– Могу вам только позавидовать, сеньорита, – улыбнулся Де Ла Серта, втягивая меня в очередной танец.

Нас уже начали разглядывать любопытствующие. Если смуглому красавцу вряд ли удалось хоть кого-то ввести в заблуждение, то выяснить, кем же являюсь на самом деле я, не должно было выйти даже у самых прозорливых.

Леди Ева Дарроу не может так смело вести себя, громко смеяться, раскрепощенно танцевать. Это просто невозможно, чтобы дочь леди Кэтрин Дарроу, получившая лучшее воспитание, какое только могло быть у молодой девушки, держала себя на самой грани вульгарности.

– Кажется, здешние почтенные кумушки вас рьяно не одобряют, – шепнул мне на ухо Мануэль.

Я кивнула, подтверждая его правоту.

– Мое поведение совершенно недопустимо.

Музыка смолкла, и мы решили немного передохнуть. Пока мы шли по залу, я держала под руку молодого человека так, словно у меня было на то право.

– И что бы сказал на это ваш брат? – осведомился сын иберийского посла с легкой насмешкою в голосе.

Он не стремился меня обидеть, но то же чувство юмора, которое по поводу и без проявлял Теодоро Де Ла Серта, оказалось присуще и старшему из сыновей посла.

– Он бы сказал, что я достаточно взрослая и сама могу принимать решения, к тому же дать отпор тоже в состоянии, – весело откликнулась я.

Это звучало как завуалированный намек. Мануэль Де Ла Серта, несомненно, джентльмен, но лучше, чтобы он знал  и о том, что рядом с ним не жертва.

– А вы в состоянии? – полюбопытствовал он, обводя меня взглядом, будто стремясь запечатлеть в памяти каждую деталь моего облика.

Я знала, какой казалась ему. Достаточно высокая, всего на полголовы ниже него самого. Не хрупкая, пусть и не похожу на королевского гвардейца. Подобного рода барышня не производит впечатление хрустального невесомого создания, но и не кажется способной отбиться от сильного мужчины.

– Разумеется, в состоянии, – кивнула я с красноречивой усмешкой. – А вы разве не знаете, что связываться с цыганками опасно?

Мой кавалер расхохотался.