Гости почтительно расступились, пропуская юношу в темно-синем камзоле с серебристой вязью на рукаве. Не кланялись — все-таки, он еще не король.

— Добро пожаловать, Ваше высочество!

Арилан непроизвольно вздрогнул и обернулся к тому, кто вытащил его из небытия. Он был ему благодарен и, вместе с тем, испытывал к Рандрину благоговейный трепет, будто и не был наследником престола, будущим королем Ариланом.

Впервые он увидел Советника на закате, когда, голодный и измученный, ссутулившись, сидел на пороге таверны. И не было никакой надежды, что, хозяин разрешит ему доесть остатки ужина.

Тяжело быть несвободным, особенно если твой хозяин — оборотень. Так уж получилось, видят боги, он не хотел, но судьба горько посмеялась над ним. Впрочем, не единожды.

Они с матерью жили на границе Аркидских гор, там, где ни один здравомыслящий человек не согласится даже остановиться на ночлег, но у изгнанников нет выбора. К тому времени отца давно не было в живых: его убили при попытке бегства из-под стражи. Его супруга, к счастью, этого не видела. В то время она была беременна Ариланом, и, когда спустя пару лет после расправы над королем новые власти нашли их, пытавшихся под вымышленными именами укрыться в одном из отдаленных глухих городков, Сорей Сеговей отдал последние деньги местному магу за то, чтобы он спрятал ее. Маг слово сдержал, не предал, отправил рожать в деревню, выдав женщину за свою сестру.

Произведя на свет мальчика, несчастная вдова долго скиталась по свету, подрабатывая, кем придется, боясь сомкнуть глаз по ночам, опасаясь уже не за свою жизнь, а жизнь своего малютки. А потом обосновалась в небольшом поселении у подножья Аркидских гор, там, где никого не интересовало твое происхождение и отношения с законом.

Благополучно дожив до семнадцати лет, Арилан как-то отправился в ближайший городок за покупками и не вернулся.

Если бы он знал заранее, то обошел стороной этот постоялый двор, предпочел пообедать ягодами, хоть придорожной травой, но он зашел и попался на глаза разбойникам. Смекнув, что денег у него нет (не считать же деньгами десяток медяков?), а за симпатичного юношу благородной наружности можно выручить кругленькую сумму, они связали его и вывезли за пределы королевства, где и продали первому попавшемуся покупателю. Оборотню.

Сладка ли жизнь в рабстве? Легко ли выносить не только привычные удары палкой, но и раны от звериных когтей? А он терпел и втайне надеялся, что этот кошмар когда-то закончится.

И вот, задав корма лошадям, натаскав воды и убрав в комнатах, Арилан сидел во дворе и уныло смотрел на дорогу. Заметив всадника, он заставил себя встать и улыбнуться: если постоялец пожалуется на него хозяину, ночью юноше несдобровать, а у него еще прежние царапины не затянулись.

Арилан сразу понял, что перед ним не простой человек, более того, не из местных. У всадника были необыкновенно чистые синие глаза, под пристальным взглядом которых стало неуютно.

— Прикажите расседлать и накормить Вашего коня? — привычные слова давались с трудом; он чувствовал легкое покалывание в затылке, хотел, но не мог отвести глаз от незнакомца.

— Значит, Арилан Сеговей — это ты? — проигнорировав его вопрос, всадник задал свой.

— Да, меня зовут Арилан, — робко подтвердил юноша и попятился. Ему вдруг показалось, что незнакомец его убьет, как убили когда-то его отца. Он знал, что род Сеговеев полностью истреблен, и остался он один. Сейчас эту досадную ошибку исправят. Что ж, может, это и хорошо — лучше умереть, чем влачить позорную жизнь раба.

— Ты боишься меня? — незнакомец улыбнулся. — Боишься, что я действую от имени Консулата, юный сын Сорея Сеговея. А я ведь знал его, пусть неблизко и недолго. Жаль, неплохой был человек! Если бы он обратился ко мне за помощью, то, может, остался в живых, но Сеговеи всегда отличались гордостью, неразумностью и самонадеянностью.