От волнения старик Баум говорил и говорил, засыпая спутника воспоминаниями из своей жизни. От его болтовни только рядом с ровной чередой заборов Канунников понял, что окна в доме Агнешки полностью темные. Он с сомнением указал старику на черные квадраты – в доме никого нет. В ответ Баум покачал головой:

– Пани аптекарша должна быть там. Сегодня среда, по средам приходит посылка с порошками для аптек проходящим поездом из Варшавы.

Александр кивнул в ответ, обвел тяжело дышащего старика взглядом и предложил:

– Я приведу ее сюда. Чтобы соседи нас не увидели.

Якоб сокрушенно покачал головой:

– Во что превращаются люди. Доносить на соседей – этого никогда не бывало.

Саша его уже не слушал, он пригнулся как можно ниже, чтобы редкие кусты скрыли его высокую фигуру, и двинулся осторожно вдоль ограды. Оказавшись на задворках дома, Канунников легко перемахнул через заборчик. Прислушался – собаки молчат, не слышно скрипа дверей или чужих шагов.

Вдруг краем глаза он успел уловить движение фигуры рядом с сараем. Канунников рухнул в пожухлую траву, пытаясь скрыться от случайного свидетеля, в это время ветерок донес до него аромат знакомых духов – Анна!

Он тихо позвал:

– Анюта!

Фигурка кинулась в его сторону:

– Саша! Я шла на болото! Хотела оставить вам записку. У немцев страшный переполох, даже в поселке все говорят о сбежавших пленных.

– Да-да, все получилось! – Он не мог сдержать рвущийся наружу восторг. – Мы помогли троим инженерам сбежать из плена. Вы мне помогли, вы молодец, не растерялись при встрече. Идемте, там ждет нас Якоб.

Женщина кивнула, взяла парня за руку и потянула за сарай. Там она сдвинула доску в заборе и нырнула в открывшуюся щель, спутник последовал за ней. От волнения Анна то и дело сжимала его руку, приходилось передвигаться без единого слова, прислушиваясь к каждому звуку, что доносился со стороны домов.

Как только они оказались на краю леса, из кустов к Анне поспешил Якоб:

– Пани Агнешка, барух ашем! Как я рад вас видеть!

Анна порывисто обняла худые плечи старика и вдруг затряслась в рыданиях:

– Якоб, они… они… Анджей!

Баум растерянно гладил плачущую женщину по плечу, терпеливо ждал, когда она сможет говорить. Острое лицо его вытянулось в предчувствии ужасной новости. Канунников окаменел от страшной догадки: его опасения все-таки сбылись. А они не подумали, как обезопасить Анджея от гестапо, как сделать так, чтобы его не сделали виновным в побеге заключенных. Ведь именно лавочник порекомендовал нового плотника для работы на станции, а тот пропал вместе с пленниками. Но ведь лавочник – уважаемый человек в поселке!

Баум погладил мягкие кудри:

– Ну же, Агнешка, что случилось? Анджей в гестапо? Его отправили в лагерь?

Анна подняла заплаканное лицо и прошептала:

– Его повесили на площади перед германской комендатурой. Жителям запретили вынимать тело из петли. Он висит там с табличкой «предатель» на груди. С самого утра. Фашисты не дают его похоронить. Но о вас не знают – мне бы рассказали… Он не выдал.