Когда я возвращаюсь в комнату, разговор там явно не клеится. Причем настолько, что Донна начинает расспрашивать, как проходит мое лето.

Теперь настал мой черед похвастаться.

— На следующей неделе будет чтение моей пьесы.

— Ааа, —  говорит Донна, явно не впечатленная. — Что такое чтение пьесы?

— Ну, я написала пьесу, и мой профессор сочел ее очень хорошей. Я встретила одного парня, Бобби, у него дома нечто наподобие театра, а мой бойфренд —  драматург, Бернард Сингер —  может, ты слышала о нем. И это не значит, что я не писатель, но...  —  мой голос звучит все тише и тише, пока вовсе не смолкает.

Нет, все-таки, а где Саманта?

Гленн нетерпеливо смотрит на часы.

— О, она появится, —    журчит миссис ЛаДонна,   — Мы, ЛаДонны, всегда опаздываем, —  говорит она гордо, как будто это плюс. Я смотрю на нее и качаю головой. Она здесь вообще не помощник.

— Я думаю, что постановка пьесы —  это очень волнительно,  —  говорит Эрика, тактично меняя тему.

— Так и есть,—  соглашаюсь я, молясь, чтобы Саманта появилась в ближайшие минуты.  — Это большое начинание. Моя первая пьеса и все такое.

— А я говорила Эрике, что она должна стать писателем,  —  заявляет Гленн, награждая дочь неодобрительным взглядом.  — Если ты писательница, то можешь оставаться дома со своими детьми. Если ты, конечно, решишь завести детей.

— Пожалуйста, мама , —  говорит Эрика так, будто слышала эти фразы уже тысячу раз.

— Вместо этого Эрика решила стать публичным защитником! —  мрачно восклицает Гленн.

— Публичным защитником, —  повторяет миссис ЛаДонна, выглядя очень удивленной.

— Кто это?—    спрашивает Донна, рассматривая свои ногти.

— Это особая специализация адвокатуры , —  отвечаю я, не понимая как Донна может не знать таких вещей.

— Это все вопросы выбора, мама, —  твердо говорит Эрика.  — И я выбираю, чтобы за меня не выбирали.

Гленн натянуто улыбается. Вероятно, она не может управлять мышцами лица после подтяжки.

 — Это звучит ужасно грустно.

— Но это вовсе не грустно, —  ровно отвечает Эрика.  — Это освобождение.

— Я не верю в выбор, —  заявляет Гленн в пространство.   — Я верю в судьбу. И чем быстрее, ты примешь свою судьбу, тем лучше. С моей стороны это выглядит так, что молодые девушки тратят впустую кучу времени, стараясь выбирать. И все заканчивается ничем.

Эрика улыбаясь. И поворачиваясь ко мне, поясняет.

— Мама пытается женить Чарли годами. Она подталкивала каждую дебютантку из Блю Бук в его сторону, но, конечно, ему не понравилась ни одна из них. Чарли не такой дурак.

Миссис Ладонна начинает громко хватать ртом воздух, и я в шоке оглядываюсь. Донна и ее мать выглядят так, будто тоже сделали подтяжку. Их лица такие же застывшие, как у Гленн.

Звонит телефон, и я автоматически беру трубку, лихорадочно надеясь, что это Бернард понял каким-то образом, что я Кляйнфельде.

Я иногда такая дрянная. Это Саманта.

— Где ты?  —  торопливо шепчу я. — Здесь уже все, Гленн и Эрика...

— Кэрри,  —  прерывает она.   — Я не могу этого сделать.

— Что?

— Кое-что стряслось. Я не могу прийти на встречу. Так что, если ты не против сообщить Гленн...

Вообще-то, я против. Я внезапно обязана делать за нее грязную работу.