— Ура!—  кричу я.

— Я могу теперь отправиться на свой кастинг?  —  спрашивает он, извлекая рукопись из портфеля и передавая ее мне.

Я вдруг понимаю, что в страхе сжимаю его руку.

— Кастингуй,   —  говорю я милостиво.  — Отчаливай на кастинг. Ха-ха. Доволен?

— Конечно, малыш, —  он наклоняется и дарит мне быстрый поцелуй.

Но я удерживаю его. Обвиваю его лицо ладонями и крепко целую.

 — Это за то, что понравилась моя пьеса.

— Думаю, теперь мне почаще будут нравиться твои пьесы, —  шутит он, выходя из такси.

— Да, будут, —  говорю я сквозь открытое окно.

Бернард входит в театр, и я облегченно откидываю голову. Я получила то, чего так хотела. И затем я задумываюсь: а если бы Бернарду не понравилась моя пьеса и то как я пишу, нравился ли бы мне он сам до сих пор?

К счастью, это вопрос на который у меня нет ответа.

Глава 31

— И у неё хватает наглости говорить Саманте, что я высокомерная.

— Хорошо… — Миранда говорит осторожно.

—Большая раздутая голова. Как баскетбольный мяч,— говорю я, наклоняясь в зеркало, чтобы нанести больше помады. — И тем временем, она выходит замуж за этого глупого спортсмена…

―Почему ты так беспокоишься? — Миранда спрашивает. — Не похоже, что ты должна снова с ними увидеться.

—Я знаю. Но разве они, возможно, не были немного впечатлены? Я сделала со своей жизнью большее, чем они когда—либо сделают.

Я говорю, конечно, о Донне ЛаДонне и ее матери. После своей неявки в Кляйнфельд, Саманта сводила ЛаДонн в Бенихану  в качестве утешительного приза. Когда я спросила Саманту, упоминала ли Донна меня, она ответила, что Донна сказала ее, что я зациклилась на себе и стала неприятной. Что очень взбесило меня.

— Саманта нашла платье? — спросила Миранда, поправляю прическу.

— Она так и не появлялась. У нее была какая-то важная встреча, которую она не могла пропустить. Но не в этом суть. Меня раздражает ,что эта девица думала, что она была королевой в старшей школе, — я замолкаю с мыслями о том, не становлюсь ли я монстром. — Ты же не думаешь, что у меня большая голова, правда?

— О, Кэрри. Я не знаю.

Это означало - да.

 — Даже если и так, меня это не волнует, — настаивала я, пытаясь оправдать свое отношение. —Может быть, у меня раздутое эго. И что с того? Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы это эго вообще появилось? И я все еще не уверена, что оно развито полностью. Это скорее яйцо, чем эго.

— Угу, — Миранда выглядит сомневающейся.

—Кроме того, у мужчин всегда есть эго, и никто не говорит им, что они самовлюбленные. И теперь, когда у меня есть хоть небольшая самооценка, я не намерена избавляться от нее.

—Хорошо,— отвечает она, — не делай этого.

Я шагаю мимо нее в спальню, где я натягиваю пару ажурных чулок и влезаю в свое белой пластиковой платье с прозрачными вырезами над моей головой. Я надеваю ярко-голубые сапоги Fiorucci и смотрюсь в зеркало в полный рост.

— Кто все эти люди? — Миранда взглянула на меня с беспокойством.

— Агент Бернарда — Тензи Дайер. И ее муж.

— Ты это собираешься надеть в Хэмптон?

― Это то, что я надену в Хэмптон.

Если верить словам Бернарда, он выполнит свое обещание и представит меня Тензи. По факту, он пошел и дальше и во время очередного дежурного звонка пригласил меня в Хэмптонс, где в это время будет Тензи со своим мужем.