– Кто ж ты сама такая, раз пошла за меня замуж?!

– И в тюрьме ты сидел не за растрату, а за изнасилование, сволочь!.. А теперь делаешь вид, что работаешь в поте лица, а сам грабишь людей!

– Заткнись!!!

– Я заткнусь, Богданович! – поднялась Кира с колен и прожгла его гневным взглядом почерневших глаз. – Я заткнусь. Не велика честь быть женой бандита! Тем более что тебя не сегодня‑завтра посадят и все, что ты награбил, конфискуют – и дачу, и машину, и антикварную мебель!..

– Я тебя убью, стерва! – побледнев, затрясся он. – Убью!

– Убей! – крикнула она. – Тебе же не привыкать! Ты же фашист! Хуже Гитлера…

– Идиотка! Эта книжка продается на любом углу! На Красной площади!.. Эти деньги не мои, это… это все не мое – и часы, и…

– Не лги! Не лги! Мне не нужно лгать, я же тебя знаю! Нашел дурочку! Можно подумать, у тебя есть разрешение на израильский автомат!

«А ведь заложит, истеричка, – подумал Богданович. – Уйдет, а потом заложит, сообщит в ФСБ, и ни Шорников, ни Домоседов не защитят – открестятся, не пожелают вызывать подозрений. «Лепаж» еще куда ни шло, а «узи» и гранаты…»

Он достал из стола сигару и закурил. Кира плюхнулась в кресло, закрыв лицо руками, принялась выть в бессильной злобе, маятником раскачиваясь вперед‑назад.

– Послушай, Кира, – неожиданно для себя самого опустился он перед ней на колени, – послушай меня!.. Ну, что с тобой происходит? С чего ты взяла, что я кого‑то убил? Ты же знаешь, что я имею дело с крупными суммами денег, у меня нет охраны. На меня могут напасть, попытаться ограбить…

– Я не верю тебе, – всхлипывая, замотала она головой. – Ты же насильник, ты уркаган!..

Он чувствовал, что никакие аргументы не подействуют, и жизнь их теперь едва ли наладится – даже такая, какой они жили до сих пор.

– Успокойся, Кира, – предпринял он последнюю попытку. – Успокойся и постарайся мне поверить. Если хочешь – можешь уходить, я тебя не держу, только не надо обвинять меня в том, чего я не совершал.

– Я хотела тебя спасти, Леон, – вытерла она ладонями слезы. – Ты ж всегда жил двойной жизнью, ты и сейчас мне лжешь!

«Себя ты хочешь спасти, а не меня, – раздраженно подумал Богданович. – А я тебе нужен не больше, чем ты мне. Пожили, и хватит!»

Кира откинулась на спинку кресла и затихла, слезы катились по ее щекам. Громко тикали настенные часы, было далеко за полночь.

ГЛАВА 5

Тянулись долгие дни «ничегонеделания». Подворачивались неплатежеспособные клиенты или пустяковые дела типа проверки надежности фирм. Большинство их было введено в компьютер «Шерифа» или дружественной «Альтернативы». Каменев составлял контракт, оговаривал условия выполнения «заказа», проводив клиента, нажимал кнопку и выяснял сальдо партнера клиента по бизнесу, а спустя несколько дней смахивал со лба воображаемый пот и выдавал рекомендации. Вернулся из отпуска юрисконсульт Валя Александров, работавший согласно договору в конторе по два часа в день. Решетников вместе с нештатными сотрудниками из отделов охраны дважды сопровождал клиентов во время деловых поездок. Звонил Столетник, один раз из Парижа, другой – из Берна, третий – из Барселоны, справлялся о делах.

Затишье выводило Старого Опера из себя, он ждал одного – когда вернется Столетник и предложит что‑нибудь «повеселее», кричал, что это не Женька бросил его на произвол судьбы, а судьба – на произвол Женьки.