– Ну‑ну‑ну‑ну! – отмахнулся Домоседов. – Не будем забывать, Аден, кто мы такие есть. Разошелся! «Жену в заложники»…

– Ладно! Кто ты такой есть, я знаю! – прикрикнул Аден. – И с методами твоими хорошо знаком. Пережрались, сволочи, охотнички, мать вашу!..

– Вот этого – не надо, Коля, – сузив глаза, тяжело произнес Домоседов, и на его бычьей шее вздулась жила. – Утром в среду в «квадрате» оставались люди Сэнсэя, новоиспеченные архаровцы. С него и спрашивай! А мы с Ряхиным и Глуховцом уехали во вторник, сразу после того, как ушла «вертушка». Оставался один вшивый бомж, да и тот подранок. Если звери Сэнсэя не сумели его взять…

– Да они‑то сумели, только охрану «квадрата» поспешили снять. А там оказались двое, причем оба из газеты, один фотокор с аппаратом.

– Я знаю, – буркнул обиженно Домоседов. – И Напрасников со своими придурками Бецким и Чердаковым на мотоциклах. Развлекались ребята!

– Развлекались – черт с ними, но как они упустили фотографа? Грэм проснулся в машине, увидел в зеркало, как тот снимает, – крикнул. Все тут же среагировали, но не поймали.

– Накололись кретины! Пусть Сэнсэй расхлебывает.

– Ты еще не все знаешь, – сказал Аден.

Домоседов насторожился.

– Сэнсэй с ребятами нашли пленку, проявили. На картинках была голая краля по фамилии Рудинская. Благо она догадалась сняться на фоне собственной дачи в Белощапове, и по этому снимку ее быстренько вычислили и взяли тепленькой, прямо в постели.

– Что значит… взяли?

– Взяли – это не то, что ты подумал, Иван. Врезали пару раз по морде и выяснили фамилию фотографа. – Аден провел пальцем по листку настольного календаря. – Неледин его фамилия оказалась, она никому ни о чем не говорит, заштатный фоторепортеришко, дерьмо на палочке. Сэнсэй, посоветовавшись с Грэмом, решили этого Неледина прижать. Явились по его адресу, вскрыли квартиру, но его самого не застали, зато перевернули все вверх тормашками, пересмотрели все пленки и места, куда он мог спрятать отснятый материал, потом оставили двоих придурков в подъезде и еще нескольких – в машинах. Собирались увезти куда подальше и поговорить начистоту, и этого не сумели. Совершенно случайно по улице проезжали курсанты, какая‑то баба закричала… В общем, они смотались не солоно хлебавши. А теперь вспомни, кто такая Рудинская?

– Кто?

– Нина Рудинская, корреспондент газеты «Подробности»?

Домоседов наморщил лоб.

– Не знаю. И газеты такой никогда не читал.

– Она одна из тех, кто был на нашей презентации. Задавала там какой‑то вопрос.

– И что?

– Да как это «что», Иван?! – раздраженно выкрикнул Аден. – Думай! Напрасников там был, понял, нет?.. Если Чердакова с Бецким она могла не заметить, то его, сидевшего в президиуме, несомненно, узнала! И архаровцам ничего не оставалось, кроме как забрать ее с собой. И теперь альтернатива простая: либо ее укокошить, либо… Черт его знает, что делать! А у нее еще предки оказались видными промышленниками, всех купят, всех на уши поставят вплоть до Генеральной прокуратуры. Так‑то, голубчик, «поохотились»!..

Домоседов помолчал, переваривая информацию.

– Что он сфотографировал? – спросил сухо.

– Не знаю, может, и ничего! А если сфотографировал, то Шкет, Мамонт, Череп, Валет, Удод, Гюрза и Сэнсэй вместе с ними засвечены.