|
Арчи? Я помотал головой. – Мне тоже. – И добавил, обращаясь к Кремеру: – Вы читали мои показания, а там ясно изложено: я предположил, что ее ударили, она упала и зацепила телефонный аппарат, который свалился на пол. Менять собственные показания я не стану. Перечитайте отчет повнимательнее. Там сказано, что она как бы пыталась закричать, но крик перерос в стон. Словно она что то увидела и хотела вскрикнуть, но в этот миг ее ударили, и из груди невольно вырвался стон. Звука удара мы бы в этом случае и не могли услышать. От удара мраморной глыбой по голове много шума не бывает. Теперь о вашем предположении, что убить ее могли на полчаса раньше. Я – или Джон Уотсон – перезвонил сразу же, а Карл Дрю беседовал со мной шесть семь минут спустя, следовательно, он или кто то другой видели тело не больше чем через пять минут после того, как мы услышали стон. Оно еще дергалось? Или хотя бы – шевелилось? – Если верить Дрю, то нет. С такой удавкой на шее особенно не подергаешься. – А что сказал врач? – Он приехал в две минуты первого. Если бы вокруг раны запеклась кровь, он определил бы время убийства точнее, но крови совсем не было. Так что он нам не помог. – А что известно о мизансцене? Кто то должен был быстро выскочить из ее кабинета сразу после того, как мы услышали эти звуки. Если это был убийца, то ему или ей оставалось только положить трубку и затянуть вокруг шеи шарф, а на это много времени не требуется. Если же, как вы предположили, убийство свершилось раньше, то убийце оставалось только положить трубку. В любом случае – неужели никто из окружающих ничего не заметил? – Если кто нибудь и заметил, то хорошо это скрывает. Насколько вам известно, Бьянка Фосс не пользовалась особой популярностью. К тому же у них там три отдельных входа и три лифта: в салоне, служебный и в главном вестибюле. Чтобы подняться в контору, необязательно заходить в вестибюль или проходить через салон. – Да, замечательно. Значит, пока ровным счетом ничего не ясно. – Ясно, как в тумане. – Кремер грузно поднялся и произнес, глядя на Вулфа: – Значит, вы даже не заподозрили, что вас разыгрывают? – Нет. И по существу мне добавить нечего. Тем более когда вы позволяете себе подобные инсинуации. – Да, выражаться вы умеете, – протянул Кремер. – Ничего, когда мы изучим ваши показания, у меня возникнут новые вопросы. – Он резко развернулся и затопал к двери. Не дойдя до нее, обернулся. – Мне не нравится, когда кто то зубоскалит по поводу убийства; убийство – не шутка, но Бьянка Фосс расценила вас не вполне верно. Собачье дерьмо? Вонючая клоака? Нет, я не согласен, это слишком сильно сказано. Хотя и недалеко от истины. И вышел вон. Я подал Кремеру пальто, хотя он этого не заслужил, вернулся в кабинет и увидел, что Вулф уже преспокойно откинулся на спинку кресла и погрузился в очередную книгу. Я подошел к своему столу, взял копию наших показаний, чтобы подколоть к архиву, и вскользь обронил: – Что ж, если ему удастся доказать, что нас разыграли, считайте, что вам повезло. Вам уже не придется протирать штаны на жесткой скамье в зале суда. – Ничего у него не выйдет. Не дождется. – Он поднял глаза. – Арчи. – Да, сэр? – Я похож на олуха? – Нет. Это слишком сильно сказано. Хотя и недалеко… – Тогда пусть не рассчитывает, что ему удастся поставить меня в дурацкое положение. – Похоже, вы уже что то задумали. Могу ли я чем нибудь помочь? – В данную минуту – нет. |
