|
Еще бы, подумал я, коль скоро сам окружной прокурор вел допрос. – Это тянулось больше трех часов, – продолжала Флора. – В основном они спрашивали не про меня, а про вас. Должно быть, потому, что у меня было алиби. – Она посмотрела в сторону. – Да, Анита, я знакома с мистером Гудвином… с моим алиби, как вы выразились. Карл сказал мне, что он у вас. Флора повернулась ко мне. – Ну… здравствуйте. – Здравствуйте, – собезьянничал я. – Я, пожалуй, не стану к вам приставать, раз уж вас допрашивали целых три часа. Хочу спросить только… – Не здесь, – оборвала меня Флора. Она шагнула вперед и прикоснулась к моей руке. – С глазу на глаз. – Она снова посмотрела на брата. – Это было не очень страшно, Алек. Я расскажу тебе попозже. Она вышла в коридор, а я последовал за ней, прикрыв за собой дверь. – В моей комнатке так тесно, – говорила на ходу Флора, – что вам негде будет даже ноги вытянуть. – Она снова прикоснулась к моей руке. – Вам все равно нужно это увидеть – вы ведь настоящий сыщик, не то что эти… Пойдемте со мной. Проведя меня мимо лифта, почти до конца коридора, она открыла дверь, пропустила меня вперед и вошла следом. – Это была ее комната, – пояснила Флора. – Когда закончите меня допрашивать, можете здесь порыться. Вдруг найдете что нибудь, что они не заметили. Я осмотрелся. Меня окружали пальто, костюмы, платья, блузки и всевозможные туалеты. Они были надеты на манекенах, нацеплены на бесчисленных вешалках, длинный ряд которых протянулся на натянутой вдоль стены струне, громоздились на большущем столе. Половину стены занимало зеркало от пола до самого потолка. В углу стоял письменный стол, заваленный блокнотами, ручками и прочими мелочами. Там же стоял телефонный аппарат – тот самый, должно быть, который упал на пол во время нашего разговора. Флора прошла к письменному столу и уселась на стул, стоявший напротив его торца. – А вы садитесь на ее стул, – пригласила она. – Да я вообще то могу и не садиться, – заметил я. – Впрочем, ладно. – Я придвинул стул Бьянки Фосс и уселся на него. – У меня всего пара вопросов… даже один. Должно быть, Карл Дрю сказал вам, в чем дело. – Он сказал, что вас интересует, не сохранились ли у нас какие нибудь письма от Сары Йер, и что Ниро Вулф хочет на них взглянуть. У меня ничего нет. – Тогда на этом все. Не густо для беседы с глазу на глаз, да? – Да, – вздохнула она. – У меня создалось впечатление, что все здесь обожали Сару Йер? Вы тоже? – Да. – Думаю, что вы знали ее и раньше – когда весь мир лежал у ее ног? – Да. Я посмотрел на нее. Свет из окна падал прямо на ее лицо, отчего подбородок казался еще более заостренным; вокруг глаз краснели ободки, а губы были сжаты слишком крепко. Что ж, в этом ничего необычного не было, ведь Флора только вернулась с трехчасового допроса, учиненного столь малопривлекательными личностями, как Брилл и Боуэн; мало того, что убили женщину, на стуле которой я сейчас сидел, да еще и человек, к которому Флора, по ее словам, питала самые теплые чувства, умер при самых неприятных обстоятельствах. И тем не менее что то в лице Флоры – должно быть, ее глаза – подсказывало мне, что если я захочу копнуть поглубже, то буду вознагражден. Беда была в том, что я превысил бы полномочия, предоставленные мне Вулфом, а ведь я по прежнему не знал, зачем понадобился моему толстяку телефонный справочник. |
