|
У Пэрли довольно примитивные представления о чувстве юмора. – На место преступления потянуло? Я решил упасть до его уровня. – У меня болезненное любопытство, – пояснил я. – Форма психического расстройства. Невроз. – Я перевел взгляд на Карла Дрю, который тоже вошел в комнату. – Кстати, мистер Дрю, если это и есть мисс Торн, то не могли бы вы меня ей представить? – Да, это я, – сказала золотоволосая красотка. – А представлять вас ни к чему. Я и сама знаю, что вы Арчи Гудвин. Теперь, когда моему взору открылось то, что прежде загораживали Дрю и Стеббинс, я убедился, что и носик ее и губы были под стать всему остальному. – Невроз, говоришь? – процедил Стеббинс. – Это с какой стати? – Возрастное, – отрезал я, приподняв одну бровь. Пэрли уверен, что я это делаю назло ему, – он так не умеет, – но я преследовал сугубо личные цели. – Что ты тут делаешь? – Рыбу ловлю, – ответил я. – Послушайте, сержант, давайте не начинать все сначала. Если вы захотите знать, почему я сую нос в расследование убийства или зачем я здесь, то это бесполезно. Даже если бы я и ответил – а отвечать я не собираюсь, – вы бы все равно не поняли, какое это имеет отношение к вашему делу. Я и сам этого не понимаю. В любом случае я уже почти закончил и к тому же еще не обедал. Мне нужно только одно – задать парочку вопросов мисс Торн. Без свидетелей, разумеется. Вы позволите, мисс Торн? – Ну конечно, – живо откликнулась она. – Моя комната находится дальше по коридору. – Минутку, – прорычал Стеббинс. – А не свезти ли тебя в управление? – Я там уже был. Сегодня утром я провел два часа в обществе окружного прокурора. – А ты сказал, что едешь сюда? – Я и сам не знал, что поеду сюда. Я вернулся домой, а мистер Вулф дал мне поручение. – А я, как всегда, застал тебя на месте преступления. И ты, как обычно, укрываешь улики и препятствуешь дознанию. – Ничего подобного. Какие еще улики? – Не знаю, но скоро выясню. Я не собираюсь тратить время на то, чтобы препираться с тобой. – Он повернулся вполоборота. – Мисс Галлент, о чем говорил с вами этот умник? Нет, такого я допустить не мог. Вулф не предупреждал, что нужно держать его гипотезу в тайне, но и о том, что ее нужно выбалтывать, тоже не было сказано ни слова – ведь он даже меня в нее не посвятил. И уж тем более Вулф не хотел бы, чтобы сержант Стеббинс, Кремер или кто либо еще из полицейской шайки лейки совал нос в его дела. Пусть даже Флора смолчит, но кто то из остальных наверняка проболтается. Словом, требовалось срочное вмешательство. Я решительно шагнул вперед и загородил Флору от Стеббинса. – Пойдемте, я хочу сообщить кое что вашему брату в вашем присутствии. Пойдемте. Флора вскинула голову, метнула быстрый взгляд на Стеббинса, потом встала со стула, и я взял ее за руку. Когда мы приблизились к двери, я сказал Карлу Дрю и Эмми Торн: – И вы тоже. Я хотел бы, чтобы вы это слышали. Пойдемте с нами. Они послушались. Мы с Флорой вышли в коридор, Карл Дрю с Эмми Торн пошли следом, а по пятам за нами топал Стеббинс. Поравнявшись с кабинетом Галлента, я повернул ручку, распахнул дверь и произнес заготовленную речь: – Извините за вторжение, мистер Галлент, но сержант Стеббинс пытается, как всегда, превысить свои полномочия. Он требует, чтобы я сказал ему, с какой целью пришел к вам, а я молчу. Он считает, что сумеет расколоть вас. Вы, конечно, можете ему обо всем рассказать, но вы вовсе не обязаны этого делать; более того, на вашем месте я бы молчал как рыба. |
