привезли специально заказанные  стекла,  и  в  последних  числах  июля,  под

наблюдением Иванова, механики соорудили две новые большие камеры, в  которых

луч достигал у основания ширины папиросной коробки, а в  раструбе  -  целого

метра.  Персиков  радостно  потер  руки  и  начал  готовиться   к   каким-то

таинственным и сложным опытам. Прежде всего  он  по  телефону  сговорился  с

народным комиссаром просвещения, а затем  Персиков  по  телефону  же  вызвал

товарища Птаху-Поросюка, заведующего отделом  животноводства  при  верховной

комиссии. Встретил Персиков со стороны Птахи самое теплое внимание. Дело шло

о большом заказе за границей для профессора Персикова. Птаха сказал, что  он

тотчас телеграфирует в Берлин и Нью-Йорк.

x x x

     Был очень солнечный августовский день.  Он  мешал  профессору,  поэтому

шторы были опущены. Один гибкий на  ножке  рефлектор  бросал  пучок  острого

света на стеклянный  стол,  заваленный  инструментами  и  стеклами.  Отвалив

спинку винтящегося кресла, Персиков в изнеможении курил и сквозь полосы дыма

смотрел мертвыми от усталости, но довольными  глазами  в  приоткрытую  дверь

камеры, где, чуть-чуть подогревая и без того  душный  и  нечистый  воздух  в

кабинете, тихо лежал красный сноп луча.

     В дверь постучали.

     - Ну? - спросил Персиков.

     Дверь мягко скрипнула, и вошел Панкрат.  Он  сложил  руки  по  швам  и,

бледнея от страха перед божеством, сказал так:

     - Там до вас, господин профессор, Рокк пришел.

     На пороге появился человек. Персиков скрипнул на винте  и  уставился  в

пришедшего поверх очков через плечо. Персиков был слишком далек от  жизни  -

он ею не интересовался, но тут даже  Персикову  бросилась  в  глаза  главная

черта вошедшего человека.  Лицо  вошедшего  произвело  на  Персикова  то  же

впечатление, что и на  всех,  -  крайне  неприятное  впечатление.  Маленькие

глазки смотрели на весь мир изумленно и  в  то  же  время  уверенно,  что-то

развязное было в коротких ногах с  плоскими  ступнями.  Лицо  иссиня-бритое.

Персиков сразу нахмурился.  Он  безжалостно  похрипел  винтом  и,  глядя  на

вошедшего уже не поверх очков, а сквозь них, молвил:

     - Вы с бумагой? Где она?

     - Я  Александр  Семенович  Рокк  и  назначен  заведующим  показательным

совхозом "Красный луч", - пояснил пришлый.

     - Ну-с?

     - И вот к вам, товарищ, с секретным отношением.

     - Покороче!

     Пришелец расстегнул борт  куртки  и  высунул  приказ,  напечатанный  на

плотной бумаге. Его он протянул Персикову. А затем без  приглашения  сел  на

винтящийся табурет.

     - Не толкните стол, - с ненавистью сказал Персиков.