|
У нее будет много хлопот, одной трудно справиться. Но главная опасность, если говорить откровенно, - скука. Кстати, у кого-нибудь есть с собой книги? Все стали рыться в сумках и портфелях. Были извлечены: полный набор путеводителей по Луне, включая шесть экземпляров официального справочника, новейший бестселлер "Апельсин и яблоко", посвященный несколько неожиданной теме - любви Нелл Гвин и сэра Исаака Ньютона, "Шейн" в издании "Гарвард Пресс" с учеными комментариями одного профессора английского языка, очерк логического позитивизма Опоста Конта и один экземпляр "Нью-Йорк Таймс" недельной давности, земное издание. Не роскошная библиотека, но, если умело подойти, ее можно было растянуть надолго. - Предлагаю создать комиссию по развлечениям, и пусть она решит, как все это использовать. Не знаю только, пригодится ли нам мосье Конт... Но может быть, у вас есть вопросы? Может быть, вы хотите, чтобы капитан Харрис или я что-то более подробно разъяснили? - Мне хотелось бы выяснить один вопрос, - произнес тот самый голос, который похвально отозвался о чае: - Допускаете ли вы, что мы всплывем на поверхность? Ведь если эта пыль ведет себя, как вода, нас может вытолкнуть наверх, как пробку? Вопрос англичанина застиг коммодора врасплох. Он обернулся к Пату и пробурчал: - Это по вашей части, мистер Харрис. Что вы скажете? Пат покачал головой: - Боюсь, на это надеяться нечего. Конечно, воздух внутри кабины придает нам большую плавучесть, но сопротивление пыли слишком велико. В принципе мы можем всплыть... через несколько тысяч лет. Но англичанина явно было не так-то легко обескуражить. - Я видел в воздушном шлюзе космический скафандр. Можно выйти в нем наружу и всплыть на поверхность? Тогда спасатели сразу узнают, где мы. Пат поежился: он один умел обращаться с этим скафандром, который предназначался для аварийных случаев. - Я почти уверен, что это невозможно. Вряд ли человек одолеет такое сильное сопротивление. К тому же он будет слеп. Как он определит, где верх? И как закрыть за ним наружную дверь? Если пыль проникнет в камеру перепада, от нее потом не избавишься. Выкачать ее наружу нельзя. Пат мог бы продолжать, но решил, что этого довольно. Если к концу недели спасатели не найдут их, придется, возможно, испытать самые отчаянные средства. Но сейчас об этом лучше не говорить, даже не думать, чтобы не подрывать собственного мужества. - Если больше вопросов нет, - вступил коммодор Ханстен, - я предлагаю, чтобы каждый представился. Хотим мы того или нет, нам надо привыкать друг к другу. Итак, давайте познакомимся. Я пройду по кабине, а вы будете поочередно называть свою фамилию, занятие, город. Прошу вас, сэр. - Роберт Брайен, инженер, на пенсии. Кингстон, Ямайка. - Ирвинг Шастер, адвокат, Чикаго. Моя супруга Майра. - Нихал Джаяварден, профессор зоологии. Цейлонский университет, Перадения. ...Знакомство продолжалось. Пат снова с благодарностью подумал о том, как ему повезло в этом отчаянном положении. По своей натуре, навыкам и опыту коммодор Ханстен был прирожденным руководителем. Он уже начал сплачивать это пестрое сборище разных людей в единое целое, создавать дух товарищества, который превращает толпу в отряд. Ханстен научился этому, когда его маленькая флотилия неделями парила в пустоте между планетами, направляясь - впервые - за орбиту Нептуна, почти за три миллиарда километров от Солнца. Пат был на тридцать лет моложе коммодора и никогда не ходил дальше Луны. И он вовсе не огорчался из-за того, что незаметно произошла смена командира. Пусть тактичный коммодор подчеркивает, что начальник - Харрис, но он-то лучше знает... - Данкен Мекензи, физик. Обсерватория Маунт-Стромло, Канберра. - Пьер Бланшар, счетовод, Клавий, Эртсайд. |
