– Тихон так резко повернулся к парню, что столкнул с кровати подушку.

– В Москву не поедешь, понял? Знаю, почему сомневаешься в связи – девка поехала домой, надеешься заглянуть к ней, да? Учти, паскуда, я могу рассердиться по настоящему!

Кажется, Владька струсил. Глаза его забегали, руки задрожали… Ага, вот в чем дело! «Калужские бизнесмены» подкатываются к Любаше, вот и ревнуют друг друга.

– Зря ты так, Тишка… Я хочу… как лучше…

– Знаю твои «как лучше»! Мое дело – предупредить… Не советую шутки шутить – ты меня знаешь!… Проводишь Николая – садись на телефон… Давай, Коля, работай, заколачивай башли и не обращай внимания на наши разговоры. Дела эти семейные, тебя не касаются.

Если бы семейные! Именно тогда во мне зародилось тревожное предчувствие. Тихон, Владик, Любаша – компания, в которую я рано или поздно попаду. И не только в качестве «извозчика».

Но остановить, преодолеть притяжение этих непонятных людей мне уже не дано, мешают деньги, которыми меня «подкармливают».

Я распрощался и вышел. Попутно заглянул на кухню. Никого. Тихон прав – Любаша уехала.

Владик аккуратно уложил в багажник туго набитый портфель, поощрительно похлопал меня по плечу…

4

С полчаса я проблуждал по переулкам и проездам Ногинска. Спросить дорогу – не у кого, ночь загнала замученного страхами горожанина за крепкие запоры и собачью охрану. Половина уличных фонарей разбита, вторая половина либо перегорела,

либо тускло перемигивается.

Наконец, выбрался под светофор и облегченно вздохнул. Сейчас – прямо, никуда не сворачивая. Выскочу на Горьковское шоссе – благодать, свобода, жми под сто – никто не остановит

Только размечтался – трое парней в униформе, с короткоствольными автоматами, дубинками… Знакомая форма, навидался в Москве. Муниципальная милиция. Крутые парни, лучше с ними не связываться.

Не успел остановиться – выволокли из салона, положили и. капот. Руки – врозь, ноги – в стороны. Без лишних слов ощупали, опустошили карманы, разрешили подняться. Но автоматы, будто сторожевые псы, стерегли каждое мое движение.

– Куда на ночь глядя? – спросил парнишка в круто залом ленном берете, видимо, старший патруля. – Добрые люди второй сон видят…

С каким бы удовольствием я окунулся в первый! Но с ментами не пооткровенничаешь – выйдет себе дороже.

– В Москву, домой… У друга гостил, засиделся…

– Адрес друга, фамилия, имя, отчество?

– Он мне анкету не заполнял, – обозлился я. – Ничего я не нарушил, скорость не превысил, обгонять некого – за что задержали?

– Больно уж подозрителен, – вступил в беседу второй парень, в очках. – Да нарушение налицо. Только что на наших глазах двинул при красном свете.

По опыту знаю: спорить бесполезно. Не зря бытует старая поговорка: прав тот, у кого больше прав. А уж у нашей родной защитницы столько прав, что любого забьют.

Один из парней остался сторожить подозрительную «личность», двое принялись курочить багажник… В салон не полезли, в бардачок не заглянули. Будто знали, куда Владик положик портфель.

Пусть ищут, ради Бога! Если верить Тихону, там – купленные по дешевке шмотки: джинсы с заграничными наклейками, прочая мелочь. В Москве этого – завались, но дело в разнице цен…

– А это что?

В руке старшего патруля высоко поднят целлофановый пакет с каким то белым порошком… Сахар? Неужели взят из портфеля!

– Друг попросил шмотье родственникам в Москве передать.