– Можно позвонить домой?

– Задержанным разрешается только один телефонный звонок. Я тебе уже говорил. Тем более по межгороду… Долго нам ожидать твоего адвоката?

– Сказали, выехал…

Прошел час… второй… За это время можно пешком пересечь весь Ногинск и возвратиться назад… Или Тихон не сказал помощнику адреса муниципалыциков, и тот сейчас блуждает по городу? Или сделал вид, что отправился спасать меня, а сам завалился спать?

– Ну, вот что, паря, – потянулся старший. – Нам работать нужно, а не сидеть в ожидании твоего адвоката. Запрем тебя в каталажку, один посторожит, чтоб не смылся. А двое – на охоту. Авось, еще одного нарушителя отловим.

Каталажка – обычный чулан с обшарпанными стенами и толстым слоем пыли на полу. В углу – топчан. Под потолком тусклая, засиженная мухами лампочка. Ни стола, ни стульев.

Как ни пытался уснуть – не получилось. В голове – мешанина из тревожных мыслей.

Кто подсунул в портфель наркотик? Тихон с Владиком? А зачем? По моему, работодатели обязаны оберегать своего работника, а не подставлять его. Ведь я приношу им прибыль и, судя по получаемым мною деньгам, немалую… Нет, Тихон и Владик исключаются.

Тогда – муниципальщики. А им то что за выгода? Доказать начальству активность, заработать премии и награды? Не верится. К тому же засадить невинного человека в тюрягу не так уж просто. Не говоря уже о том, что лично мне подобная подлость доставила бы немало хлопот. Совесть замучает, не позволит ни

есть, ни спать.

А если пакет с наркотиком попал в портфель случайно? Скажем, ошибся Владька, упаковывая две «посылки»: одну – для меня, вторую – для другого «извозчика». Не один же я работаю на их компанию…

Владик появился только утром. Из за запертой двери чулана я услышал его немного гнусавый голос.

Когда меня, наконец, вывели в общую комнату, посланца Тихона уже не было. Старший сидел за своим столом – хмурый, озабоченный.

– Был твой адвокат. Потолковали, как нынче говорят – пообщались… Короче говоря, твой портфель мы временно реквизируем… Вот, подпиши актик, – я подписал, черт с ним, с портфелем, пусть кушают его с солью или без соли, мне от этого ни холодно, ни жарко. – Деньги тоже пока остаются у нас, – Старший придвинул мне очередной бланк, я подписал его, но со значительно меньшим энтузиазмом. – Вот подписка о невыезде и о явке в органы по первому требованию, – я поставил еще одну подпись. – Паспорт пока тоже остается у нас…

– Как же я поеду без паспорта? – взмолился я. – Первый же гаишник притормозит…

– Скажешь – в милиции.

Кажется, я легко отделался. Если судить по книгам и телепередачам, человек, пойманный с наркотиками, мигом оказывается за решеткой, а после суда переселяется в зону… Меня же отпускают… Почему?

В «москвиче» рядом с водительским креслом сидел Владик. Откинулся на спинку сиденья и сладко посапывал. Так сладко, что у меня поневоле стали закрываться глаза. Всю ночь не спал, переживал, а дело то не стоит выеденного яйца.

Когда я, излишне громко стукнув дверью, уселся на свое место, Владик нервно дернулся, гневно окинул меня взглядом… Но тут же заулыбался:

– Благополучно?

– Вроде бы… Дорого все это стоит?

– Что – все это? – Не понял или притворяется непонимающим?

– Освобождение…

– Дорого… Об этом потолкуете с Тихоном.