|
Он тоже отпил из своего стакана. Толстяк, насколько пезволял ему живот, наклонился вперед. Он улыбался и добродушно мурлыкал: - Иначе говоря, весь вопрос в том, кого из них вы предста- вляете? - Можно и так сказать. - Значит, либо она, либо он? - Этого я не говорил. Глаза толстяка заблестели. Он перешел на горловой шепот: - Кто еще замешан в этом деле? Спейд кончиком сигары показал на свою грудь. - Я,- сказал он. Толстяк снова откинулся на спинку кресла, расслабился и облегченно вздохнул. - Превосходно, сэр, - замурлыкал он. - Превосходно. Я люблю людей, которые прямо заявляют, что им небезразличны собственные интересы. Мы все таковы. Я не доверяю тем, кто утверждает противоположное. А тем, кто действительно не за- ботится о собственном интересе и говорит об этом вслух, я не доверяю больше всего, потому что они ослы, и более того, ос- лы, идущие наперекор природе. Спейд выдохнул дым. Лицо его сохраняло выражение учти- вой внимательности. Он сказал: - Угу. А теперь давайте поговорим о черной птице. Толстяк улыбнулся самым добродушным образом. - Давайте, - сказал он. И при этом так сощурился, что от глаз его, спрятанных за припухлостями, остался один только темный блеск. - Мистер Спейд, знаете ли вы, сколько денег можно получить за эту черную птицу? - Нет. Толстяк снова нагнулся и положил жирную розовую руку на подлокотник кресла, в котором сидел Спейд. - Да, сэр, если я скажу вам... ей-богу, если я скажу вам да- же половину... вы назовете меня лжецом. Спейд улыбнулся: - Нет, не назову, даже если и подумаю это про себя. Но если вы все же боитесь такого оборота событий, расскажите просто, что она из себя представляет, а уж деньги я посчитаю сам. Толстяк рассмеялся, - Вы не сможете, сэр. Никто не сможет, если у него нет громадного опыта в вещах подобного рода, а, - здесь он сде- лал выразительную паузу, - вещей подобного рода в мире больше нет. - Его жирные выпуклости снова затряслись и за- прыгали - толстяк опять засмеялся. Неожиданно смех обор- вался. Толстые губы обвисли. Он разглядывал Спейда с при- стальностью близорукого. Потом спросил: - Значит, если я вас правильно понял, вы не знаете, что она из себя представляет? - От удивления он даже заговорил обычным голосом, не мурлыкая. Спейд беззаботно взмахнул сигарой. - Черт возьми, - сказал он спокойно, - я знаю, как она должна выглядеть. Я знаю ее непомерную ценность, поскольку вижу, что вы готовы жизнь за нее отдать. Но я не знаю, что она из себя представляет. - Она не сказала вам? - Мисс О'Шонесси? - Да. Прелестная девушка. - Угу. Не сказала. Глаза толстяка превратились в горящие угольки, еле видные за розовыми складками жира. Он произнес невнятно: - Она должна знать. - Потом добавил: - И Кэйро тоже не сказал? - Кэйро осторожен. |
