Ибо, каким бы новичком в заботах правления ни была эта восемнадцатилетняякоролева, одно ей хорошо известно, что в Шотландии ее ждут тяжкие испытания.После смерти ее матери, управлявшей вместо нее страной в качестве регентши,взяли верх протестантские лорды, ее злейшие противники, и теперь они едваскрывают свое нежелание призвать в страну ревностную католичку, приверженнуюненавистной мессе. Открыто заявляют они –английский посол с восторгом доносит об этом в Лондон, – что «лучше-дезадержать приезд королевы еще на несколько месяцев и что, кабы не долгпослушания, они и вовсе рады бы никогда ее больше не видеть».  Втайне они ужедавно ведут нечестную игру; так, они предлагали английской королеве в мужьяближайшего претендента на престол, протестанта, графа Аранского, чтобынезаконно подкинуть Елизавете корону, по праву принадлежащую Марии Стюарт.Столь же мало может она верить и сводному брату, Джеймсу Стюарту, графу Меррею,по поручению шотландского парламента приезжающему к ней во Францию: слишком онв хороших отношениях с Елизаветой. Уж не на платной ли он у нее службе? Тольконеотложное ее возвращение может своевременно подавить эти темные, глухиеинтриги; только опираясь на наследственную отвагу, отвагу королей Стюартов,может она утвердить свою власть. Итак, не рискуя потерять в один год вслед запервой еще и вторую корону, томимая мрачными предчувствиями, с тяжелой душойрешается Мария Стюарт следовать зову, который исходит не от чистого сердца икоторому сама она верит лишь наполовину.

Но еще до возвращения на родину Марии Стюарт дают почувствовать, чтоШотландия граничит с Англией, где правит не она, а другая королева.  Елизаветане видит ни малейшего основания и не чувствует никакой склонности идти вчем-либо навстречу своей сопернице и наследнице престола, да и английскийгосударственный секретарь Сесил с нескрываемым цинизмом поддерживает каждыйвраждебный ее маневр: «Чем дольше дела шотландской королевы останутсянеустроенными, тем лучше для Вашего Величества». Вся беда в том, что нелепыебутафорские притязания Марии Стюарт на английский престол – предмет их распри –все еще не сняты с повестки дня. Правда, между шотландскими и английскимиделегатами заключен в Эдинбурге договор, по которому первые от имени МарииСтюарт обязались признать Елизавету «for all times coming», ныне и присно,правомочной английской королевой. Но, когда договор был доставлен во Францию,Мария Стюарт и ее супруг Франциск II уклонились от дачи своей подписи; никогдау Марии Стюарт не поднимется рука скрепить подобное своей подписью, никогдаона, выставившая на своем знамени притязание на английский престол ипарадировавшая этим знаменем, никогда она его не опустит. Она, пожалуй, готоваиз политических соображений отложить свое требование до лучших времен, но ни зачто Открыто и честно не откажется от наследия предков.

Но такой двойной игры в этом вопросе Елизавета не потерпит.  Представителишотландской королевы подписали от ее имени Эдинбургский договор, пусть же и онаскрепит его своей подписью. Признанием sub rosa, негласным обещанием Елизаветане удовлетворится, для нее, протестантки и правительницы страны, на добруюполовину оставшейся верной католицизму, католическая претендентка означает нетолько угрозу ее власти, но и самой ее жизни. Пока эта контркоролева неоткажется со всей прямотой от своих притязаний, Елизавета не будет чувствоватьсебя настоящей королевой.

В этом спорном вопросе Елизавета, конечно, права; но она тут же ставит своюправоту под сомнение, когда столь серьезный политический конфликт стремитсярешить мелкими, пошлыми средствами.