В этом спорном вопросе Елизавета, конечно, права; но она тут же ставит своюправоту под сомнение, когда столь серьезный политический конфликт стремитсярешить мелкими, пошлыми средствами. В политической борьбе у женщин неизменнонаблюдается опасная склонность ранить булавочными уколами, разжигать распрюличной злобой; так и на сей раз дальновидная правительница впадает в неизбежнуюошибку всех женщин-политиков. Мария Стюарт официально испросила для поездки вШотландию так называемый safe conduct – транзитную визу, как сказали бы мысейчас: с ее стороны это было скорее любезностью, данью чисто формальнойофициозной вежливости, поскольку прямой путь в Шотландию морем ей не закрыт;предполагая ехать через Англию, она как бы молчаливо давала противницевозможность для дружеских переговоров. Елизавета, однако, тотчас же ухватиласьза случай нанести противнице булавочный укол. На учтивость она отвечает сугубойнеучтивостью, заявляя, что до тех пор не даст Марии Стюарт safe conduct, поката не подпишет Эдинбургский договор. Желая уязвить королеву, она оскорбляетженщину; вместо открытой военной угрозы избирает бессильный и злобный личныйвыпад.

Итак, завеса, скрывающая конфликт между обеими женщинами, сорвана, спылающими гневом глазами стала гордость против гордости. Сгоряча призывает ксебе Мария Стюарт английского посланника и негодующе набрасывается на него. «Яв крайней на себя досаде, – говорит она ему, – надо же мне было так забыться –просить вашу повелительницу об услуге, в которой я, в сущности, не нуждаюсь.Мне так же мало потребно ее разрешение для поездки, как и ей мое, куда б она нивознамерилась ехать. Ничто не мешает мне вернуться в мое королевство и без ееохранной грамоты и соизволения.  Покойный король пытался перехватить меня подороге сюда, в эту страну, однако, это не помешало мне, как вы знаете, господинпосол, благополучно доехать, и точно так же найдутся у меня теперь средства ипути для возвращения, стоит лишь мне обратиться к друзьям… Вы говорите, чтодружба между королевой и мною как нельзя более желательна и полезна для обеихсторон. Но у меня есть основание полагать, что ваша королева держится иногомнения, иначе она не отнеслась бы к моей просьбе столь недружественно. Похоже,что дружба моих непокорных подданных ей во сто крат милее моей, ихповелительницы, равного с нею сана, пусть и уступающей ей в мудрости и опыте,однако все же ближайшей родственницы и соседки… Я же ищу одной только дружбы, яне тревожу мира в ее государстве, не вступаю в переговоры с ее подданными, хотяизвестно мне, что среди них немало нашлось бы таких, кто с радостью откликнулсябы на любое мое предложение».

Внушительная угроза, скорее внушительная, нежели мудрая. Мария Стюарт еще неуспела ступить на берег Шотландии, а уже выдает свое тайное намерение в случаенадобности перенести борьбу с Елизаветой на английскую землю. Посол учтивоувиливает от ответа: все эти недоразумения, говорит он, проистекают оттого, чтоМария Стюарт включила английский государственный герб в свой собственный. МарияСтюарт тотчас же отводит этот упрек: «В то время, господин посол, я находиласьпод влиянием короля Генриха, моего свекра, а также моего царственного господинаи супруга, я только выполняла их пожелания и приказы. После же их смерти я, каквам известно, воздерживалась носить титул и герб английской королевы. Хотя, кслову сказать, я не вижу ничего оскорбительного для моей августейшей кузины втом, что, будучи такой же королевой, как она, ношу английский герб, ведь носятже его другие лица, и куда с меньшим правом, чем я. Не станете же вы отрицать,что одна из моих бабок была сестрой ее августейшего родителя, и к тому же старшей сестрой».

Опять под личиной дружбы блеснуло зловещее напоминание: подчеркивая своепроисхождение по старшей линии, Мария Стюарт вновь утверждает своипреемственные права. И когда посол настоятельно просит ее, дабы рассеять этонедоразумение, подписать в согласии с данным ей словом Эдинбургский договор,Мария Стюарт, как всегда, чуть речь зайдет об этом щекотливом пункте, находиттысячу причин, чтобы отложить дело в долгий ящик: нет, она ничего не можетпредпринять, не посоветовавшись с шотландским парламентом; но точно так же ипосол избегает каких-либо обещаний от имени Елизаветы.