И тут Чаз осознал, что барьер, отделявший его от Массы Причера, исчез. Он мысленно потянулся к ней и, впитав энергию Массы, распахнул свой разум для логических цепочек, способных привести в нарисованное Эйлин будущее. Однако ему так и не удалось отыскать увиденной картинки; возможно, она попросту затерялась среди невообразимого множества вариантов будущего. Но разве Эйлин не утверждала, что ее дар сильнее, чем у него? Она доказала это, блокировав все усилия Чаза, отгородив его от себя, а потом и от Массы.

Но ведь не исключено, что Эйлин вызвала не реальную картинку из будущего, а лишь свою мечту...

– Это первое заклинание, которому обучают колдуний в детстве, – сказала Эйлин. – Показывать огненные картинки.

– Да, – отозвался Чаз.

Хмурый день близился к концу, вскоре мрачный покров облаков на горизонте озарился кровавыми сполохами заката. Снизу неожиданно раздался голос:

– Это Красный Скиталец! Я поднимаюсь. Не вздумай стрелять!

На лестнице послышались шаги; через секунду в комнату вошел Скиталец и, не дожидаясь приглашения, рухнул в единственное кресло.

– Ну вот, – начал он, – я и...

Заметив Эйлин, привставшую на своем ложе, Скиталец осекся. Он вскочил на ноги, подошел к девушке, заглянул в глаза и пристально осмотрел ее шею.

– Что ж, ты оказался прав. – Он взглянул на Чаза. Потом снова посмотрел на Эйлин. – У тебя действительно иммунитет.

– И всегда был, – подтвердила она.

– Не слишком‑то задавайся, – проворчал Красный Скиталец. – Снаружи хватает людей, моливших о пощаде, но так и не выживших среди гнили.

– А может, они смогли бы выжить, – возразил Чаз.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Сейчас объясню. Давай поближе к столу. – Чаз ткнул в угол комнаты, и Красный Скиталец послушно повиновался. – Я кое‑что приготовил для тебя.

Скиталец взглянул на листки, на которых были нарисованы крестики, нолики и квадратики. Чаз принялся переворачивать бумажки.

– Что это? – удивился Скиталец.

– Я хочу, чтобы ты попробовал вытянуть все бумажки с одним знаком.

– А, ты снова про «орла» и «решку», – протянул Скиталец. – В тех местах, откуда я родом, частенько играли в подобные игры, но мне никогда не везло.

– Тогда тебе не грозило заразиться гнилью, – сказал Чаз. – А когда попадаешь в зараженную среду, выигрыш или проигрыш перестает быть просто игрой. Здесь на кон поставлена твоя жизнь. И все коренным образом меняется. Начинай.

Скиталец что‑то недовольно пробормотал себе под нос, но потом склонился над бумажными клочками. Поворошив их с минуту пальцами, он отобрал двенадцать штук.

– А кстати, – он поднял глаза на Чаза, – сколько, ты сказал, было бумажек с каждым знаком?

– Я ничего не говорил, – возразил тот. – А это имеет какое‑то значение?

Скиталец отрицательно покачал головой.

– Если я не ошибся, то нет. Посмотри, я должен был отобрать все нолики. Смешно...

Чаз перевернул отобранные бумажки. Все они были помечены кружком. Чаз перевернул остальные. Среди них не осталось ни одного нолика.

– Да, действительно смешно, – ошеломленно прошептал Красный Скиталец. – Мне никогда не везло в этих играх... никогда.

– Потому что ты и не верил, что тебе повезет, – сказал Чаз. – Как и те четверо, что жили здесь до нас. Они ждали смерти от гнили – она их и настигла. Точно так же, как ты ожидал раньше, что проиграешь – и проигрывал.