|
.. Он сел рядом с нею и, просительно заглядывая в глаза ее, продолжал: -- Ежели вы желаете выпотрошить его -- мы вам в этом поможем с удовольствием. Книжки нам требуются... -- Она все хочет нам отдать! -- заметил Степан. -- И отлично, мамаша! Место всему найдем!.. Он вскочил на ноги, засмеялся и, быстро шагая по избе взад-перед, говорил, довольный: -- Случай, так сказать, удивительный! Хоша вполне простой. В одном месте порвалось, в другом захлестнулось! Ничего! А газета, мамаша, хорошая, и дело свое она делает -- протирает глаза! Господам -- неприятна. Я тут верстах в семи у барыни одной работаю, по столярному делу, -- хорошая женщина, надо сказать, книжки дает разные, -- иной раз прочитаешь -- так и осенит! Вообще -- мы ей благодарны. Но показал я ей газеты номерок -- она даже обиделась несколько. "Бросьте, говорит, это, Петр! Это, говорит, мальчишки без разума делают. И от этого только горе ваше вырастет, тюрьма и Сибирь, говорит, за этим..." Он снова неожиданно замолчал, подумал и спросил: -- А скажите, мамаша, -- этот человек -- родственник ваш? -- Чужой! -- ответила мать. Петр беззвучно засмеялся, чем-то очень довольный, и закивал головой, но в следующую секунду матери показалось, что слово "чужой" не на месте по отношению к Рыбину и обижает ее. -- Не родня я ему, -- сказала она, -- но знаю его давно и уважаю, как родного брата... старшего! Нужное слово не находилось, это было неприятно ей, и снова она не могла сдержать тихого рыдания. Угрюмая, ожидающая тишина наполнила избу. Петр, наклонив голову на плечо, стоял, точно прислушиваясь к чему-то. Степан, облокотясь на стол, все время задумчиво постукивал пальцем по доске. Жена его прислонилась у печи в сумраке, мать чувствовала ее неотрывный взгляд и порою сама смотрела в лицо ей -- овальное, смуглое, с прямым носом и круто обрезанным подбородком. Внимательно и зорко светились зеленоватые глаза. -- Друг, значит! -- тихо молвил Петр. -- С характером, н-да!.. Оценил себя высоко, -- как следует! Вот, Татьяна, человек, а? Ты говоришь... -- Он женатый? -- спросила Татьяна, перебивая его речь, и тонкие губы ее небольшого рта плотно сжались. -- Вдовый! -- ответила мать грустно. -- Оттого и смел! -- сказала Татьяна низким, грудным голосом. -- Женатый такой дорогой не пойдет -- забоится... -- А я? Женат и все, -- воскликнул Петр. -- Полно, кум! -- не глядя на него и скривив губы, говорила женщина. -- Ну, что ты такое? Только говоришь да, редко, книжку прочитаешь. Немного людям пользы от того, что ты со Степаном по углам шушукаешь. -- Меня, брат, многие слышат! -- возразил мужик обиженно и тихо. -- Я -- вроде дрожжей тут, ты это напрасно... Степан молча взглянул на жену и снова опустил голову. -- И зачем мужики женятся? -- спросила Татьяна. -- Работница нужна, говорят, -- чего работать? -- Мало тебе еще! -- глухо вставил Степан. |
