|
Но Николай сказал: -- Конечно! Вот что он пишет: "Мы не уйдем, товарищи, не можем. Никто из нас. Потеряли бы уважение к себе. Обратите внимание на крестьянина, арестованного недавно. Он заслужил ваши заботы, достоин траты сил. Ему здесь слишком трудно. Ежедневные столкновения с начальством. Уже имел сутки карцера. Его замучают. Мы все просим за него. Утешьте, приласкайте мою мать. Расскажите ей, она все поймет". Мать подняла голову и тихо, вздрогнувшим голосом сказала: -- Ну -- чего же рассказывать мне! Я понимаю! Николай быстро отвернулся в сторону, вынул платок, громко высморкался и пробормотал: -- Схватил насморк, видите ли... Потом, закрыв глаза руками, чтобы поправить очки, и расхаживая по комнате, он заговорил: -- Видите ли, мы не успели бы все равно... -- Ничего! Пусть судят! -- говорила мать, нахмурив брови, а грудь наливалась сырой, туманной тоской. -- Вот, я получил письмо от товарища из Петербурга... -- Ведь он и из Сибири может уйти... может? -- Конечно! Товарищ пишет -- дело скоро назначат, приговор известен -- всех на поселение. Видите? Эти мелкие жулики превращают свой суд в пошлейшую комедию. Вы понимаете -- приговор составлен в Петербурге, раньше суда... -- Вы оставьте это, Николай Иванович! -- решительно сказала мать. -- Не надо меня утешать, не надо объяснять. Паша худо не сделает, даром мучить ни себя, ни других -- не будет! И меня он любит -- да! Вы видите -- думает обо мне. Разъясните, пишет, утешьте, а?.. Сердце у нее стучало быстро, голова кружилась от возбуждения. -- Ваш сын -- прекрасный человек! -- воскликнул Николай несвойственно громко. -- Я очень уважаю его! -- Вот что, давайте-ка насчет Рыбина подумаем! -- предложила она. Ей хотелось что-нибудь делать сейчас же, идти куда-то, ходить до усталости. -- Да, хорошо! -- ответил Николай, расхаживая по комнате. -- Нужно бы Сашеньку... -- Она -- придет. Она всегда приходит в тот день, когда я вижу Пашу... Задумчиво опустив голову, покусывая губы и крутя бородку, Николай сел на диван, рядом с матерью. -- Жаль -- нет сестры... -- Хорошо устроить это сейчас, пока Паша там, -- ему приятно будет! -- говорила мать. Помолчали, и вдруг мать сказала, медленно и тихо: -- Не понимаю, -- отчего он не хочет?.. Николай вскочил на ноги, но раздался звонок. Они сразу взглянули друг на друга. -- Это -- Саша, гм! -- тихонько произнес Николай. -- Как ей скажешь? -- так же тихо спросила мать. -- Да-а, знаете... -- Очень жалко ее... Звонок повторился менее громко, точно человек за дверью тоже не решался. Николай и мать встали и пошли вместе, но у двери в кухню Николай отшатнулся в сторону, сказав: -- Лучше -- вы. |
