|
Ну а теперь, коли не возражаете, давайте закругляться: через полчаса подавать на стол – дел невпроворот. – Я, может быть, еще зайду. – Если только будете не менее любезны, чем сегодня. Как вас зовут? – Мегрэ. Комиссар заметил, что девчушка, которая, видимо, читала газеты, чуть не подскочила. Кухарка же явно о нем никогда не слышала. – Нетрудно запомнить. И потом, вы толстый. Ну а чтобы покончить с Оскаром, добавлю: сейчас он примерно вашей комплекции, ростом, правда, поменьше. Представляете? – Благодарю вас. – Не за что. Только если арестуете его, не вызывайте меня свидетелем. Хозяева этого не любят. Да и адвокаты своими вопросами лишь на смех выставляют. Я однажды столкнулась с этим и дала себе слово не повторять опыт. Так что на меня не рассчитывайте. Она спокойно закрыла за ним дверь. Комиссару пришлось пройти по всей авеню, прежде чем удалось поймать такси. Но вместо набережной Орфевр он отправился домой пообедать и в уголовную полицию вернулся в половине третьего. Снег уже не шел, на улице лежал лишь тонкий слой черной скользкой грязи. Когда Мегрэ открыл дверь комнатушки, дым в ней стоял столбом, а пепельница была полна окурков – все Торранс, потому что Филипп не курил. На подносе остатки бутербродов, пять пустых кружек. – Выйди на минутку. Оказавшись в соседнем кабинете, Торранс вытер пот, глубоко вздохнул: – Этот парень меня доконал. Сонный как муха – не расшевелить. Дважды он чуть было не заговорил, а ему, уверен, есть что сказать. Казалось, вот вот перестанет упорствовать, запросит пощады. И вдруг, в последний момент, опять двадцать пять – клянется, что ничего не знает. Я уже на пределе. Пришлось дать ему оплеуху. И что бы вы думали? Мегрэ молчал. – Он схватился за щеку и начал скулить, словно имел дело с таким же недоноском: «Вы злой!» Вряд ли стоит применять силу, его это только возбуждает, могу поспорить. Мегрэ не удержался от улыбки. – Продолжать? – Давай. Испробуем нечто другое. Он ел? – Умял бутерброд – пальчик отставил в сторону. Парню явно не хватает отравы. Может, пообещать ему, вдруг расколется? В отделе по борьбе с наркотиками ничего нет? – Я поговорю с шефом. А пока никакой самодеятельности. Продолжай его потрошить. Торранс обвел взглядом знакомую обстановку, глубоко вздохнул и снова нырнул в угнетающую атмосферу комнатушки. – Что нового, Лапуэнт? Лапуэнт с самого утра не отходил от телефона, довольствуясь, как и Торранс, бутербродами с пивом. – Дюжина Бонвуазенов, но ни одного Оскара. – Свяжись ка с Ла Бурбулем. Может, тебе больше повезет. – Вы нащупали след? – Надеюсь. – Кухарка? – Кажется, она недавно столкнулась с ним в Париже, и что самое интересное – на Монмартре. – При чем же здесь Ла Бурбуль? – Во первых, Оскар из Оверни. Во вторых, пять лет назад там, по всей вероятности, у Арлетты произошла важная встреча. Сам Мегрэ не особенно этому верил. – От Лоньона ничего? Он позвонил в комиссариат на улице Ларошфуко, но инспектор Лоньон забегал туда лишь на минутку. – Он сказал, что работает с вами и сегодня не придет. С четверть часа Мегрэ, покуривая трубку, ходил по кабинету из угла в угол, затем, приняв решение, отправился к начальнику уголовной полиции. – Что случилось, Мегрэ? Утром вас не было на докладе. – Проспал, – откровенно признался комиссар. – Вы видели последние газеты? Мегрэ отмахнулся – мол, это его нисколько не интересует. – Они спрашивают, будут ли новые жертвы. – Не думаю. |
