– Думаешь, заявительница не поняла, что я тут комедь ломаю? – продолжал рассуждать Семен.

– Наверно, поняла.

– Не наверно, – наверняка. Ну и слава Богу, в другой раз к нам не пойдет. И знакомым скажет: там в ментуре одни придурки. Можно и не обращаться. А работы нам все равно хватит. Это я тебе гарантирую.

– А авторитет, Семен? Мы же теряем авторитет.

– Э э, милый… авторитет на раскрытиях зарабатывают. Ну, скажи мне, как ты этот кошель будешь искать? Ну – как?

– Я не знаю. Но кража то была… а, Семен?

– Конечно, была. Я даже могу предположить, кто из кротов  нашу тетю обидел. Но дальше то что?… В общем, Саня, учись у старого мудрого еврея. Наша работа – это не только бандитов брать. Это еще и умение лавировать между терпилами, начальством и законом. Так то, брат. Привыкай. Не сможешь – заклюют, с говном сожрут. И сжирали уже. Нормальных толковых оперов. Были такие примеры, Саня, были. И – тут я с тобой согласен! – без порядочности в нашем деле никак нельзя. Только понимание порядочности у тебя пока еще очень абстрактное. Что то типа кино про Жеглова с Шараповым. Согласен?

– Ты, Семен, конечно, на стороне Жеглова?

– Да, – рубанул воздух рукой Галкин, – только так.

Неизвестно, сколько бы продолжался этот разговор, но в кабинет вошел майор Давыдов. Михаил Иванович уже слегка поправил голову, зажевал свою профилактику организма изъятым у фарцовщика импортным дефицитнейшим «антиполицаем» и был в хорошем расположении духа.

– Ну как, Саша, вживаешься? – спросил он.

– Да, – вместо Сашки ответил Галкин, – вживается, Михал Иваныч. Вот заявительница приходила, хотела кражу кошелька оформить – Александр убедил ее переквалифицировать на утрату.

– Грамотно, – похвалил майор. – Мы, сотрудники МВД, должны оперативно реагировать на заявления граждан. Болеть, так сказать, душой и принимать все меры к сокрытию… тьфу, – к раскрытию! преступлений.

– Да, – поддакнул Галкин, – больше открытости, человечности и гласности!

Майор посмотрел на Семена с некоторым подозрением, но Сенька имел вид более чем серьезный, и майор только и сделал, что кивнул головой.

– Михал Иваныч, – сказал Сашка, – а как с моим рабочим местом?

– Это запросто. Пойдем, Саша.

…Давыдов распахнул дверь, и Зверев увидел крошечный кабинетик, заваленный черт те каким хламом: выдранная с корнем приборная панель от «Жигулей», черная мутоновая шуба, пионерский барабан, какие то коробки… среди всего этого хлама в углу стоял письменный стол.

– Вот, – сказал Давыдов, – кабинет. Невелик, конечно, и без окна… Но отдельный. Тут до тебя Сережа Громадин сидел, теперь ушел в участковые – жилье мужику нужно. Ну, осваивайся, наводи порядок. У Сереги то всегда все в кучу. Вещдоки… и прочее. Ты парень, я смотрю, активный, грамотный – давай. Не бойся проявить инициативу!

– А все это? – спросил Зверев.

– Это то? Это вещдоки, у которых хозяева не обнаружились… хлам! Сам разберись и все ненужное – вон! Ну, действуй. Сашка выкурил сигарету и взялся за работу. Полдня он разбирался с завалами, пытаясь сообразить – что нужно, а что хлам.