– А чьи?

Она помолчала, думая, как лучше ответить.

– Это были мои деньги, – ответила она наконец. – Выйдя замуж, я принесла в семью много денег. Но, видите ли, они остались записанными на мое имя. Такова была воля нашего отца, – добавила она и взмахнула правой рукой. – Паоло всегда помогал мне решать, как ими распорядиться. А когда Сандро высказал намерение купить фабрику, они оба сочли, что мне следует в нее вложиться. Это было год назад. Может, два. – Она увидела, как Брунетти реагирует на эту расплывчатую информацию, и осеклась. – Простите, но я мало внимания уделяю таким вещам. Паоло попросил меня подписать бумаги, а служащий банка объяснил, что именно происходит. Но, признаться, я так и не поняла, для чего именно предназначались деньги. – Она замолчала и отряхнула юбку. – На какие‑то нужды фабрики Сандро, но, так как деньги принадлежали мне, Паоло считал, что он совладелец.

– Вы знаете, сколько вложили в нее, синьора?

Она посмотрела на комиссара, словно школьница, готовая расплакаться, оттого что не помнит столицу Канады, и он поспешил сказать:

– Вам необязательно называть точную сумму. – Он понимал: рано или поздно полицейским это станет известно.

– Кажется, три или четыре миллиона лир, – ответила она.

– Ясно. Спасибо, – поблагодарил комиссар. – Ваш муж сказал что‑нибудь еще в тот вечер, после разговора с вашим братом?

– Ну, – произнесла она и сделала паузу, силясь вспомнить. – Он сказал, что фабрика терпит убытки. Судя по тому, как он возмущался, Паоло вложил в нее и свои деньги тоже.

– Помимо ваших?

– Да. Причем неофициально. Думаю, Паоло хотел добиться большего контроля над ходом дел.

– Ваш муж посвятил вас в свои дальнейшие планы?

– Нет, конечно. – Она была явно удивлена вопросом. – Он никогда не рассказывал мне о подобных вещах.

«Так о каких же вещах он вам рассказывал?» – подумал Брунетти, но решил не задавать этого вопроса вслух.

– Мы поговорили, и он ушел в свою комнату, а на следующий день не упоминал об этой ссоре, так что я подумала, что они с Сандро все уладили.

Брунетти тут же отреагировал на упоминание о «своей комнате» – это явно не было признаком счастливого брака. Он произнес, старательно понизив голос:

– Пожалуйста, простите, что спрашиваю, синьора, но не могли бы вы пояснить, какие отношения были между вами и вашим мужем?

– Отношения?

– Вы сказали, что он пошел в свою комнату, синьора, – уточнил Брунетти мягко.

– А‑а. – Этот тихий вздох вырвался у нее помимо воли.

Брунетти терпеливо подождал, но все же попробовал ее подтолкнуть:

– Ведь он уже мертв, синьора. Думаю, теперь вы можете мне рассказать.

Она посмотрела на него, и он увидел, что в ее глазах стоят слезы.

– У него были другие женщины, – прошептала она. – Вот уже много лет. Однажды я проследила за ним и подкараулила его у дома любовницы. – Слезы потекли по ее лицу, но она не обращала на них внимания. Они начали капать на блузку, оставляя на ткани овальные пятна. – Однажды я наняла детектива и стала прослушивать его телефон. Иногда я прокручивала пленки и слышала, как он воркует с другими женщинами. И говорит им то же, что когда‑то говорил мне…

Слезы иссякли, и она надолго умолкла. Брунетти ждал, не прерывая тишины. Наконец она продолжила:

– Я любила его всем сердцем с того самого дня, как впервые увидела. Если Сандро это сделал… – Ее глаза опять наполнились слезами, но она решительно вытерла их двумя руками.