Изменить размер шрифта - +

     -- Негодяи. А кто это "они"?
     -- Расскажу, когда увидимся.
     -- Да, непременно. До свидания, милый.
     -- До свидания, моя радость.
     Он  повесил трубку  и вышел из телефонной будки. В вестибюле метро было
тесно  --  люди спасались  здесь от дождя,  они стряхивали  воду с зонтов  и
читали вечерние газеты. Через плечи ближайших соседей Адам прочел заголовки:
     ЧТО ПЕРЕЖИЛА ДОЧЬ ПЭРА В ДУВРЕ.
     СВЕТСКАЯ КРАСАВИЦА ПРЕДЪЯВЛЯЕТ
     СЕРЬЕЗНЫЕ ОБВИНЕНИЯ.
     ДОСТОПОЧТ. АГАТА РАНСИБЛ ЗАЯВИЛА:
     "СО СТЫДА СГОРЕТЬ МОЖНО".
     -- Бедняжечка,-- возмущалась  рядом  с ним  какая-то пожилая женщина.--
Вот уж безобразие так безобразие. И личико у нее такое милое. Я вчера только
видела ее портрет в  газете. Всюду им надо нос совать, такие бессовестные. А
отцу-то ее каково? Видишь,  Джейн,  тут и  про него  прописано: "В интервью,
данном им сегодня вечером в Карлтон-клубе, лорд Казм..." -- это ее папаша --
"сказал,  что отказывается  сделать какое-либо  определенное  заявление. "Мы
этого так не оставим",-- добавил  он". И правильно добавил, неужто это можно
так оставить! Душа  болит за девушку, ну точно  она моя родная дочь. Столько
раз ее портрет видела, а наша  Сара ведь ходила  по вторникам убирать черную
лестницу  в  том доме,  где  раньше ее  тетка жила --  та, что  прошлый  год
развелась, еще такое скандальное было дело.
     Адам  купил  газету.  Теперь всех  денег у  него осталось  ровно десять
шиллингов.  Идти пешком  в такой дождь  не  хотелось, и он  доехал в  битком
набитом поезде метро до  Дувр-стрит,  а оттуда  пробежал по  лужам до  отеля
"Шепард" (который  мы,  применительно к  настоящему  повествованию,  условно
поместили на углу Хэй-Хилла).

Глава 3

     Лотти  Крамп,  хозяйка  гостиницы "Шепард" на Дувр-стрит,  в неизменном
сопровождении  своих двух скотч-терьеров, служит нам отрадным напоминанием о
том,  что наследие блестящей  эпохи Эдуарда -- это не только леди Энкоредж и
миссис  Блекуотер. Лотти -- видная женщина, неподвластная влиянию  житейских
невзгод и отказывающаяся замечать те общественные перемены, что так  волнуют
ее более наблюдательных сверстниц  из высшего света.  Когда  началась война,
Лотти сняла со стены фотографию кайзера с собственноручной надписью и не без
торжественности перевесила  ее в  уборную для  мужской прислуги. На этом  ее
боевые действия  закончились.  С  тех пор она  познала  свою долю  забот  --
подоходный налог,  ограничения продажи спиртных напитков,  молодые люди, чьи
отцы были ее добрыми друзьями, сующие ей фальшивые чеки,-- но все это быстро
забывалось.  Человек, задыхающийся  от  современности, если только  лицо его
нравится  Лотти,  и  теперь  еще  может  в любую минуту прийти  в  гостиницу
"Шепард" и жадными, целительными глотками вдыхать холодный и  чистый  воздух
довоенной незыблемости.
     Здание гостиницы имеет  простой кирпичный фасад с небольшим фронтоном и
широкий,  простой  парадный  подъезд.
Быстрый переход