Иван Васильевич кинулся к двери, гости стали недоумённо переглядываться друг с другом, кто-то из помещиков громко чихнул, этот звук, резкий как выстрел, перепугал моську, которую держала на коленях супруга вице-губернатора, собачонка взвизгнула, упала на пол и мохнатым визжащим клубом покатилась под ноги шарахающихся от неё в сторону встревоженных гостей.

В зале появился Иван Васильевич и, подойдя к губернатору, что-то горячо зашептал ему на ухо. Загряжский выслушал правителя канцелярии, кивнул и, обратившись к гостям, весело произнёс:

— Прошу меня извинить. Небольшое недоразумение. Господин Кислицын, молодёжь скучает!

Пианист ударил по клавишам, Александр Михайлович, выйдя в коридор, погрозил кулаком стоявшему навытяжку жандарму и направился в свой кабинет. За ним почти вплотную следовал Иван Васильевич.

В приёмной Загряжский остановился, посмотрел в зеркало, поправил воротник рубахи, стряхнул с рукава пёрышко и открыл дверь. Посреди кабинета стояла молодая и миловидная особа в дорожной одежде, которая, увидев губернатора, упала перед ним на колени.

— Ваше превосходительство! — воскликнула она дрожащим голосом. — Умоляю о сочувствии. Помогите мне. Я несчастна!

Загряжский подошёл к молодой особе и помог ей подняться на ноги. На мгновение они оказались лицом к лицу, и он смог почувствовать её прерывистое дыхание, глаза девицы были наполнены слезами, губы дрожали.

— Успокойтесь, сударыня. Присядьте в это кресло. Так. Хорошо.

Он достал из кармана искрящийся снежной белизной платок и вложил ей в руку.

— А теперь рассказывайте, кто вы такая, откуда?

Девица промокнула платком слёзы и горько вздохнула.

— Дворянская дочь ардатовского дворянина Варвара Ивановна Кравкова. Я имею сильное желание поступить в Спасский женский монастырь, но (девица заплакала) мне препятствуют…

Заявление Кравковой весьма удивило Загряжского: молодые девицы дворянского звания в монастырь поступали крайне редко, разве что по крайней бедности или сильному религиозному чувству. Данный случай не подходил под эти причины, и Александр Михайлович решил, что здесь он имеет дело с роковой и неразделённой любовью и сильно заинтересовался. Женолюб и сластник, он был холодно расчётлив в связях с женщинами и, получив своё, смотрел на ту, которой клялся пять минут назад в любви, как на остриженную овцу.

— Кто же вам мешает исполнить столь богоугодное намерение?

— Матушка и братец Дмитрий.

— А что ваш отец?

— Ему безразлично. Он живёт и ни во что не вмешивается.

— Вы прибыли в Симбирск одна?

— Меня сопровождает Павел Дмитриевич Сеченов, сызранский городничий.

— Сызранский городничий?

Губернатор впал в недоумение, но потом вспомнил, что где-то в бумагах он видел предписание графа Блудова о назначении нового сызранского городничего. Созрело решение и относительно Варвары Ивановны.

— Если ваше желание твёрдо, и вы его повторите завтра, то я обещаю свою поддержку, но решающее значение имеет слово высокопреосвященного Анатолия. Постарайтесь ему понравиться так же, как вы очаровали меня.

Он взял Варвару Ивановну за руку.

— Как вы озябли, милая. До скорой встречи… Иван Васильевич, проводите Варвару Ивановну!

Правитель канцелярии, бережно поддерживая девицу под локоток, свёл её с лестницы мимо остолбеневшего жандарма и любопытствующей челяди, вывел на улицу и сдал на руки Сеченову.

— Рекомендую вам остановиться в номерах Караваевой, — посоветовал Иван Иванович, — там недорого и чисто. Это на Большой Саратовской, совсем рядом от нас.