– Да ведь это же Белоснежка! – ахнули гномы. – Этого не может быть!

Удивленный Квалл также вышел из ворот и взял факел из рук одного из стражников. Сомнений не было, девочка была похожа на Белоснежку как две капли воды.

– Поздравляю вас, гномы! – торжественно сказала толстая женщина. – Белоснежка вернулась!

Все стражники застыли в благоговейном оцепенении. Они свято верили в легенду о Белоснежке и в то, что покровительница гномов когда-нибудь вернется. Но Квалл был менее доверчив. Несмотря на то, что сходство девочки с Белоснежкой было поразительным, он решил не торопиться с выводами.

– Допустим, что это действительно Белоснежка, – сказал он Мандрагоре. – Ну, а вы-то кто такая?

– Я? Ее родственница. Тетка. Двоюродная.

– Хорошо. Я отведу вас к начальнику стражи. Если вы действительно те, за кого себя выдаете, то мы очень рады вашему приходу.

И Квалл пригласил гостей пройти в ворота. Подлиза зорко наблюдал из своего укрытия, как Мандрагора и Вики вошли в замок.

– А теперь пришла моя очередь, – хихикнул гоблин. – Пора заглянуть на поминки по князю Бараду...

Траурная церемония к тому времени была в самом разгаре. Конечно, гномы не предполагали, что сегодня им придется собраться по такому печальному поводу. Столы были накрыты очень богато, но лица сидевших за этими столами были печальны. Ведь все гномы очень уважали и любили старого князя.

Теперь во главе стола сидел молодой князь Брант. Вид у него также был невеселый. Не то чтобы он очень горевал по своему дяде, скорее, наследник переживал из-за того, что груз княжеского титула уже сейчас казался ему очень тяжелым.

Гномы пили медовое пиво, которое им щедро подливали слуги. Каждый гость был обязан выпить хотя бы один кубок в память о погибшем князе Бараде. Исключение составляли лишь дежурившие в зале гвардейцы. Тем, кто находится на боевом дежурстве, закон запрещал пить хмельные напитки. Поэтому вышло так, что начальник княжеской гвардии Тангр, который служил Бараду верой и правдой и искренне любил старого князя, так и не смог помянуть его по древнему обычаю.

Но в этом было и свое преимущество. Тангр предчувствовал, что сегодня ему, как никогда, нужно сохранять трезвый ум. Все было каким-то необычным, и Тангра не покидало неясное ощущение тревоги.

Поначалу гости почувствовали, что у пива какой-то необычный вкус. Но это им показалось лишь после первого кубка. Потом они продолжали пить пиво, не задумываясь и ничего не замечая.

Тангр зорко следил за течением траурной церемонии с верхней галереи. Вдруг он обнаружил, что гномы, сидящие за столом, ведут себя несколько странно. Многие из них прерывали разговор на полуслове, а затем начинали его заново, словно забыв, что они об этом только что говорили. Некоторые гномы ни с того ни с сего начинали смеяться, как будто находились не на поминках, а на праздничном пиру.

Это начинал действовать темно-бурый настой, который Подлиза подлил в серебряный котел с пивом. Этот настой был гордостью Мандрагоры, назывался он напитком забвения.

Конечно, гномы не окончательно потеряли память, как это случилось с Вики, потому что напиток забвения был разбавлен. Но их мысли путались, и гномы забыли многое из того, что знали. В зале кое-где вспыхивали ссоры, и гвардейцам Тангра стоило большого труда утихомирить разбушевавшихся гномов.

Настроение начальника гвардии становилось все более мрачным.

Он предчувствовал, что это еще только начало настоящих неприятностей. И вдруг Тангр заметил, как в зал проскользнул Подлиза.

– Так я и знал! – воскликнул офицер, – От этого гоблина ничего хорошего ждать не приходится. Стража! Схватить его и заточить в подземелье!

Услышав команду Тангра, Подлиза метнулся к наследнику Бранту. Сидевший за столом с отсутствующим видом Брант, увидев гоблина, оживился:

– А это что за забавный уродец? – спросил он.