|
Если Розалинда не ошибается, именно в этом районе ее нашли Фицджералды. Приказав слугам следовать за ними чуть поодаль, он помог жене высадиться на берег. Когда она ступила на осклизлые каменные ступени причала, она пошатнулась, ее лицо побледнело. – Запах тот самый! – воскликнула она. – Я никогда его не забуду. Должно быть, мы близко. Это был смешанный запах человеческого пота и грязи, гниющих рыбных отбросов, хмеля и всяких экзотических примесей. Странный, но едва ли приятный. Увидев, как она побледнела, он нахмурился: – Ты уверена, что приехать сюда – это хорошая мысль? Она пожала его руку. – Нет. Но я все равно должно через это пройти. Они выбрались на берег и пошли по одной из улочек. По обеим ее сторонам стояли прокопченные ветхие дома. После того как они миновали два квартала, он спросил: – Ты что нибудь узнаешь? Она оглянулась, плотнее закутавшись в плащ, хотя и было совсем не холодно. – Нет. Но место все же знакомое. Здесь должны быть церковь и пивоварня. – Церковь святой Екатерины совсем рядом, да и пивоварня тоже, очень пахнет хмелем. – Он обвел ее вокруг мусорной кучи. – Поговаривают, что весь этот район будет снесен. Здесь соорудят закрытые доки вроде тех, что построила Ост Индская компания. Пожалуй, здесь нет ничего такого, что стоило бы сохранить. Они зашли глубже в лабиринт грязных улиц. Розалинда все время осматривалась беспокойным взглядом. – Здесь спокойнее, чем я предполагала. – Я подумал, что лучше приехать сюда пораньше. – Краем глаза он заметил скользнувшего мимо зверька. Это была крыса. – Те, кто работает, уже на работе, а подонки пока еще не поднимались. Она улыбнулась одними губами. Стивен почему то подумал, что она походит на цветок, растущий в коровнике. Навстречу им приближался грязный оборванец. Его острые, как у хорька, глазки так и впились в них. Хотя Стивен и его жена были одеты очень просто, они резко выделялись среди окружающей обстановки. Оборванец осмотрел Розалинду оскорбительно похотливым взглядом. Ее пальцы сомкнулись на руке Стивена. – Этот человек… – Ты его знаешь? – Он оглянулся через плечо, но прохожий уже исчез. – Нет. Он слишком молод. Н но напомнил мне кое кого из тех, кого я здесь видела. – Она вытерла губы тыльной стороной руки. Мрачно приготовившись услышать что либо очень неприятное, Стивен спросил: – Этот человек обидел тебя? Может быть, поколотил? – Нет, дал мне поесть, – запинаясь, проговорила она. – Кажется, колбаску. Мне не понравился его взгляд, но я была так голодна, что взяла то, что он предложил. Он поймал меня, поцеловал… и сунул руку мне под юбочку. Он был весь провонявший, а его язык… Я подумала, что он хочет меня съесть. – Она вновь вытерла рот, на этот раз ее рука дрожала. – Он тебя долго… мучил? – спросил Стивен. Попадись ему тогда этот человек, он бы его просто убил. – Нет, не долго. Я укусила его за язык. Он завопил, уронил меня, и я убежала. – Усилием воли она овладела собой. – Но колбаску я так и не отдала. Спряталась за кучей мусора и съела. Думая о тех ужасах, что ей пришлось перенести тогда, Стивен испытал беспомощную ярость. – Как же ты умудрилась выжить? Где ты спала? Она вновь пошла быстрыми нервными шагами. – Есть множество уголков, где может спрятаться малышка. Конечно, там меня подстерегали другие опасности. – Завернув свой левый рукав, она показала на небольшой, еле заметный шрам под локтем. – Это след от крысиного укуса. Ему хотелось схватить ее на руки, унести, посадить на лодку и отвезти обратно в безопасный Мэйфер. Но у нее было другое желание, и он вынужден был с этим считаться. – А ничто не напоминает тебе о том времени, когда ты не была еще сиротой? – Я помню корабль, на котором мы приплыли в Лондон, – медленно сказала она. |
