|
– Но Розалинде надо отдохнуть. Скажите мне, когда и куда мы должны приехать в Ричмонд. Леди Кассел кивнула, затем встала и подошла к Розалинде. – Сестра была мне очень дорога, – мягко сказала она. – Не могу тебе передать, как я счастлива, что она продолжает жить в тебе. – Она теплыми губами слегка коснулась щеки Розалинды. Розалинда заставила себя улыбнуться в ответ, но не могла выговорить ни слова. Впоследствии она, вероятно, будет радоваться тому, что случилось сегодня вечером. Но только не сейчас. Не сейчас. Стивен не докучал ей никакими расспросами. Вызвал карету, отвез домой и умело снял с нее всю одежду. Раздевшись и сам, он задул свечи и скользнул под одеяло, рядом с ней. Она прижалась к нему, находя в соприкосновении их тел некое первозданное утешение. – Как ты себя чувствуешь? – шепнул Стивен, крепко сжимая ее в объятиях. Необходимость честно ответить ему заставила ее попытаться собраться с мыслями. – Я ошеломлена. Странно опустошена. Кто я? Во всяком случае, не Розалинда Фицджералд. Но Маргарет Сан Сир умерла много лет назад. – Но ведь ты герцогиня Ашбертон, это то несомненно. – Его теплая рука заскользила вниз по ее спине. – И еще ты моя жена. Как ей повезло, что у нее есть он. Ее все еще преследовали кошмарные видения, чудилось, будто за ней гонятся, но в объятиях Стивена она чувствовала себя в безопасности. «Какие еще воспоминания могут таиться у меня в голове?» – подумала она и тут же решительно отмела эту мысль. – Какое необыкновенное совпадение, что я встретилась со своей тетей! – Это не так уж и удивительно, – сказал он спокойным тоном. – Если бы ты не принадлежала к аристократическому роду, тебе не пришлось бы бежать из Франции. А если учесть, что ты, как выяснилось, очень похожа на свою мать, как только ты стала бы появляться в высшем свете, тебя непременно узнали бы. Это лишь вопрос времени. А ведь она решилась постараться войти в высшее общество, когда узнала, что у нее будет ребенок. Розалинда притронулась к животу. В скором времени она уже сможет поделиться этой новостью со Стивеном. – Но если я французская графиня, – озарило ее вдруг, – наш брак отнюдь не мезальянс. Смешно, но это так. – Еще задолго до этого вечера я знал, что заключил очень удачный брак. – Он обласкал ее нежной, ничего не требующей рукой от плеч до бедер. – Надеюсь, теперь, когда тебе известно твое происхождение, ты уже не думаешь, что недостойна быть моей женой. Это была глупая мысль, ты знаешь. Однако от того, что она узнала о своем происхождении, болезненные уколы, нанесенные ее самолюбию в то время, когда она была актрисой, сами собой не зажили. Хотя исцеление началось. Она слабо улыбнулась в темноте. – Подумать только, я графиня! К этому не так то просто привыкнуть. Но что подумает моя семья? – Она запнулась, затем сказала: – Что подумают Фицджералды? – Они по прежнему твоя семья, моя прелестная роза, – спокойно произнес он. – У тебя теперь несколько семей. Семья, где ты родилась. Семья, где тебя воспитали. И наконец, у нас с тобой тоже семья. Не всем так везет. Вероятно, ее новое положение сделает ее более приемлемой для Кеньонов. Интересно, раскается ли Клаудия? Розалинда вздохнула. Но на это трудно надеяться. Неверно истолковав ее вздох, Стивен сказал: – Должно быть, очень нелегко – узнать, кто твои родители, и тут же, что они погибли насильственной смертью. Но ведь это произошло много лет назад. – Он поцеловал ее в висок. – Твои родители обрели вечный покой. Конечно, ты не можешь не оплакивать их, но твоя жизнь, твое счастье – лучший памятник, который ты можешь им воздвигнуть. Она знала, что он прав. Но боль, которую она испытывала от всего, что ей открылось, сливаясь с мыслью о неминуемом уходе Стивена, причиняла ей нестерпимые муки. |
