|
Я в неоплатном долгу перед тобой. – Никто ни перед кем не в долгу. Ты тоже оказал мне помощь. – Стивен тяжело перевел дух. – Недавно здесь была Клаудия. Она раскаивается в своем поведении. Если она вручит тебе оливковую ветвь, а я думаю, что она это сделает, пожалуйста, не бросай эту ветвь в ближайший камин. Хотя бы ради меня. – Хорошо, – обещал Майкл. Он так и поступит. Ради Стивена. Он чувствовал, как медленно пульсирует кровь в руке брата. Сколько еще он протянет? Господи, сколько он протянет? – Он жадно вдохнул воздух. – Боюсь, если мы не переменим тему, у меня начнется приступ астмы. – Для этого у нас просто нет времени. – Стивен вновь закрыл глаза, собираясь с силами. – Я хочу поговорить об одном очень важном деле. Я начал переговоры о покупке театра «Атенеум» для родителей Розалинды. Проследи, чтобы эти переговоры завершились быстрее. Розалинда в курсе дела. Стало быть, он покупает театр для тестя и тещи? Ну что ж, Стивен всегда был щедрой душой. – Хорошо, я прослежу за этим. Стивен перечислил другие неоконченные дела с безграничным доверием, которое показалось Майклу почти столь же трогательным, как признание в братской любви. Три года назад нельзя даже было представить себе, что они будут разговаривать с таким взаимным доверием. Стивен заметно уставал, его фразы становились все короче, паузы для отдыха все длиннее. Майкл надеялся, что вот вот подойдут секретарь и адвокат с этими проклятыми документами, устанавливающими порядок опекунства или наследования. Подписание этих документов успокоит Стивена и упростит все предстоящие формальности. Ян Кинлок вдруг отвернулся от камина: – Кэтрин, герцогиня, идите сюда. Я хочу поговорить со всеми вами. Женщины подошли к Стивену и Майклу. Заметив, как напряжено лицо мужа, Розалинда взяла флакончик с прикроватного столика и вопросительно посмотрела на мужа. Стивен устало кивнул. Она вытряхнула две пилюли на ладонь и налила стакан воды. Майкл не мог не заметить, как она заботится о Стивене. Этим она напоминала Кэтрин, а в его глазах это была высочайшая похвала. – У тебя какой то новый диагноз, Ян? – спросила Кэтрин. – Да. Но я даже не решаюсь сказать, что это за диагноз, таким невероятным он представляется, и я бы не хотел зарождать ложные надежды. Но только этот диагноз отвечает всем симптомам… – Подняв руку, хирург окончательно разлохматил свою седую шевелюру. – Если я не ошибаюсь, Ашбертон, это полностью меняет прогноз. И все же я не понимаю, как может оправдаться мой диагноз. – Он замолчал, явно чем то обеспокоенный. Стивен, возможно, сумеет избежать смерти? – Ради Бога, Кинлок, – поторопил Майкл – Скажи нам, что ты думаешь. Поколебавшись какое то время, хирург медленно сказал: – Я предполагаю, что болезнь герцога объясняется действием яда. Высказанное Яном Кинлоком предположение было встречено всеобщим удивленным молчанием. Сразу насторожившись, Стивен отказался от пилюль, которые собиралась дать ему Розалинда. Если Кинлок прав, ему нельзя заглушать боль, притупляя свои мозги. – Как это может быть? – Абсурд, – выпалил Майкл. – Кому может прийти в голову мысль отравить моего брата? – Отравление может происходить самопроизвольно. Симптомы свидетельствуют об отравлении мышьяком, который широко употребляется не только в медицине, но и, например, при изготовлении обоев. Отравление вполне может быть непреднамеренным. – Хирург внимательно поглядел на Стивена. – Если я правильно сужу о вашем состоянии, вы можете полностью выздороветь. Майкл глотнул воздух, а Кэтрин выдохнула: – Боже мой! – и перевела взгляд на Стивена. Неужели есть возможность, что он выздоровеет? Эта мысль была еще более ошеломляющей, чем предположение, что его отравляют. |
